Закинув сумочку на плечо, взбегаю по лестницам ледовой арены, распахиваю дверь и широким шагом заворачиваю за угол, мгновенно врезаясь во что-то твердое, теплое и явно похожее на человека. Запрокидываю голову и, поджав губы, а возможно, даже и хвост, отскакиваю в сторону.
– Привет, – переплетаю свои пальцы.
– Давно не виделись, – Леша делает шаг ко мне, вынуждая плотно прилипнуть спиной к стенке.
– Если ты до меня дотронешься, я буду кричать, – несу какую-то чушь, опасаясь его выходок. Я уверена, он готов вырвать мне сердце за наш последний разговор.
– Ты меня боишься?
Его вопрос звучит с усмешкой, и я гордо выпрямляю спину.
– Нет, просто, зная тебя, – прижимаю указательный палец к его груди, – лучше перестраховаться.
За его спиной слышится стук каблуков, он смешивается с Риткиным голосом, которая несет что-то про опоздание. Если они не поторопятся, то куда-то опоздают? Моя бровь игриво и слегка удивленно ползет вверх. Марго меня еще не видит и, как оказывается, не увидит. Он закрывает мое тело собой, отвечает ей, чтобы она пока садилась в подъехавшее такси, и девочка слушается его безоговорочно, наверное, готова упасть тут на колени, нацеловывая ему ноги.
В моей сумочке начинает вибрировать мобильный, извернувшись, вытаскиваю его и отвечаю на вызов. Юра предупреждает, что задержится на пару минут, ему нужно переговорить с тренером.
– Не переживай, я тебя подожду.
Бормочу, не в силах разорвать этот чертов визуальный контакт. Так и смотрю в Лешины глаза, бешусь от своей слабости, но продолжаю, словно под гипнозом.
– Какие интересные новости, – уголки его губ ползут вверх. Кривая усмешка.
– У меня свидание, и ты мне его не испортишь, понял?!
– С кем?
Нагло так, самодовольно, словно я действительно должна перед ним отчитываться. А еще, теперь нас связывает не только взгляд, нет. Теперь он слишком сильно сдавливает мою ладонь.
– А разве тебя это касается? – шиплю, пытаясь выдернуть руку.
Он не отвечает. Тянет на себя и довольно грубо притискивает к своей груди спиной. Ладонь нагло собирает материал моего платья в кулак в области живота, а после раскладывается пятерней, застывая где-то у сердца.
– Сегодня мне некогда, – шепчет, и его губы то и дело касаются моего уха, – но в следующий раз тебе лучше не попадаться мне на глаза.
Часто дышу, не в силах сосредоточиться. Каждое его прикосновение, слово – они возвращают меня в это гадкое пластилиновое состояние, предоставляя этому человеку лепить из меня все, что он захочет.