- Ты ненормальный, Сигваль. Ненормальный. Я боюсь тебя.
- Ты не хочешь?
- И ты так просто отдашь меня?
Он почти улыбается.
- Ты не моя собственность, - говорит так убедительно. – Ты пришла сама, когда захотела. И это твои игры. И тебе нужен совсем не я.
Не он. Не так.
Всего этого она не выдержит долго.
Даже еще одного раза она не выдержит.
Но и он…
Тюленьи ласки. Это ведь было по-настоящему тем утром, от души, а не попытка бегства от каких-то своих проблем.
- Тебе тоже нужна не я, - говорит Ингрид. - тебе нужна женщина, которая будет нежно и искренне обнимать тебя по утрам. И даже не спорь со мной, принц Сигваль. Тебе нежности не хватает и тепла, а не вот этого вот. Тебе нужна женщина, которая будет любить тебя. Даже не столько желать, сколько любить. Чтобы ты мог опереться на это чувство, понимая, что кому-то очень нужен. Как ты нужен сестрам, я видела… Только не маленьким девочкам, а взрослой женщине, которая все понимает про тебя, принимает как есть.
Он зажмуривается, сглатывает.
- Такого не бывает, - говорит тихо. – Не со мной.
- Это не просто, я понимаю, - говорит Ингрид. – Ты очень хочешь казаться плохим, страшным, огромным, жестоким и неумолимым. Чтобы доказать им всем, что ты имеешь право делать то, что делаешь. А заодно и себе доказать. Хочешь казаться чудовищем. Еще немного, и ты действительно им станешь.
- Уже стал, - говорит он без всякого выражения. – Я собираюсь убить человека, который всю жизнь был мне другом. Я собираюсь взять в жены женщину, которую буду презирать и без сожалений перережу ей горло, когда ее отец нарушит договор. И буду, пожалуй, даже молиться, чтобы он побыстрее нарушил. К черту… Я желаю смерти собственному отцу, и даже не просто желаю, а строю планы… И мой отец не упустит ни единого шанса убить меня, у него есть еще два, более покладистых сына. Да дохрена всего. Какая, нахуй, нежность, Ингрид?
- Тем более, - она вздыхает, уткнувшись носом ему плечо, осторожно гладит его ладошкой. – Тем более нужна. Чтобы остаться человеком.
12. 12. Оливия, красные яблоки
Он сидит напротив, но смотрит в сторону. Мимо. Куда-то в горизонт.
Она тоже.
Когда они остановились отдохнуть на поляне, он попытался было подойти, помочь ей слезть с лошади – она дернулась. Сложно сказать отчего, но… Такое «не трогай меня», хоть и молча. Он не стал настаивать. Только кивнул одному из своих: «Юн, помоги». И этот Юн, Юнас Баргайр, отправился помогать.