– Да будут благословенны к тебе боги, великий маг!
– И тебе того же… Ой! – Макс внезапно сообразил, что
что-то идет не так. – Уважаемый Панехси, ты зачем
приходил-то?
– Зачем? – Парень озадаченно потер шею и вдруг
улыбнулся. – Ах да! Совсем ведь забыл – у вас ворота
разболтались, так я вот шел мимо – дай, думаю, загляну. Ну что,
чинить будем?
– А нужно?
– Конечно! А то, не дай Амон, воротца-то ваши скоро упадут
кому-нибудь на ноги!
– Ну, тогда будем. – Максим со смехом махнул
рукой. – Когда сможешь-то?
– Да хоть сегодня после обеда. Очень бы было для меня
удобно.
– После обеда так после обеда, – согласился
«маг». – Пять мешков полбы за работу устроит?
– Пять мешков… – Плотник поднял к небу глаза и
задумчиво зашевелил губами. – Это получится… это получится…
это получится…
– Пять дебенов меди, – не выдержав, подсказал
Макс. – По одному за каждый мешок.
– Тогда лучше десять! – Панехси тряхнул головой и
ухмыльнулся.
На том и порешили.
В полуденную жару, естественно, никаких клиентов не принимали,
да их пока и не было. «Великий кудесник и маг» вытащил ложе во
двор, под пальму, и устроился на нем с кувшином вина. Вышла на
улицу и Тейя – голая, с узенькой золотой цепочкой на бедрах, –
улеглась рядом, положив голову мужу на грудь, и, пользуясь тем, что
Ах-маси отправился к Усермаатрамериамону за каким-то нужными
сведениями, принялась нежно гладить супруга.
– О, муж мой, поистине, сегодня хороший день.
– Какой же хороший? Так ничего толком и не узнали.
– Зато мы сейчас одни… Прижми же меня к себе! Дай твои
губы… О, Амон, воистину, как прекрасна жизнь!
Золотисто-смуглые тела сплелись в едином порыве любви, синее
бездонное небо распростерлось над их головами, в саду пели птицы,
порхали разноцветные бабочки и стрекозы, и сладкий аромат цветов
окутывал влюбленных супругов нежным дурманящим флером.
– Ах, Ах-маси, муж мой…
Ба-бах!!!
Кто-то со всей дури замолотил в ворота, едва не сорвав их с
петель.
– Кого это еще принесло?
Поднявшись, Максим отворил ворота и пропустил во двор
носильщиков с мешками на худых плечах. На груди одного из них,
совсем еще юного парня, качалась плетеная сумка.
– Слуги господина Туи, писца, – обернувшись, пояснил
он. – Принесли полбу.
Тейя улыбнулась, потянувшись, словно довольная кошка:
– Скажи, чтоб несли в амбар… Ой! А почему столько много? Вы
же, кажется, договаривались на пять дебенов?