Но я ошибся. Маша появилась в коридоре.
Одета — да, в платье. В шерстяное, длинное, цвета кофе
с молоком. На талии тонкий пояс. На лице нет боевого
раскраса — тушь и блеск для губ.
Вишневый.
Черт, только мыслей о губах девчонки мне
не хватало!
— Ты долго. Чем занималась? — рыкнул,
разозлившись сам на себя, и достал ее пальто.
— Собиралась, — спокойно ответила Маша,
и хитро стрельнула в меня глазами: — А еще очень долго
восхищалась тем, как ты красиво разложил мое нижнее белье. Понравились
комплектики?
Вот зараза мелкая.
И взбесила, и развеселила.
Не говорить же ей, что к нам с братом
приходит Анна Валентиновна — бодрая старушка, которая рада прибавке
к пенсии. Она убирается, я — щедро плачу ей за это, гораздо
больше, чем берут в клининговых службах. И именно она и привела
гардероб Маши в порядок.
Но признаваться в этом? Нет уж! Хочет шутить
на такую тему — пожалуйста.
— Очень понравились, Маш, — усмехнулся я, глядя
на ее порозовевшие щеки.
Ага, думала меня смутить? Взрослого мужика?
— Могу на память подарить, раз так понравились.
— А сама в чем ходить будешь?
— подмигнул ей, и накинул на себя пальто.
Маша покраснела еще больше.
— Сама? Без белья обойдусь. Ты же не против?
— голос ее дрогнул.
Я и сам вздрогнул. Это всего лишь глупые шутки,
но стоит представить, что эта девушка будет ходить в моем доме, мимо
меня, совсем рядом, а под одеждой — ничего… чер-р-р-рт!
— Ходи, Маша. Мой младший брат обрадуется, поверь. Ему
только восемнадцать стукнуло, хороший подарок ему сделаешь.
Девчонка сдалась.
Прикусила губу, и глаза опустила. Не для нее все
эти разговоры о том, что ниже пояса. Не доросла пока.
Вот и хорошо, вот и правильно.
— Ладно, поехали, Маш. И заканчивай со своими
«приколами», — использовал слово, которое терпеть не могу.
— Я же не твой пацан-одногруппник, меня не пронять. Сама
в проигрыше будешь.
Думал, это приведет девушку в чувство. Я привык
к обалдую-брату, у которого гормоны бушуют. Что у него, что
у Маши, что у всех остальных повзрослевших детей одна цель
в жизни — показать, что они уже взрослые, и настоящих взрослых
довести до ручки. И если от других это терпеть легко и даже
забавно, то от Маши — нет.
Силком заставил себя прекратить мысленно раздевать эту
девчонку, и завел машину.
А затем поймал взгляд Маши, в котором прочитал
откровенный вызов.