— Потом поговорим, — снова отмахнулся Антон.
Доверие. Красивое слово. Сколько раз я от подруг
слышала про то, что парни им втирали про то, что, если любишь —
доверяй. На словах-то все шикарно, но с фига ли?
Не себе-то всегда можно доверять, а тут — другому человеку
возьми, доверься, а потом снимай с ушей лапшу. Наверное, полностью
доверять можно только тому мужчине, с которым золотую свадьбу отметила,
и точно знаешь, что никуда он не денется, так как
с костылями и ревматизмом не сильно-то и погуляешь.
Лена, видимо, согласна с моими мыслями. Вижу, как
ее выворачивает, а сказать ничего не может.
Ну вытащила бы Антона из-за стола, вывела из квартиры,
и устроила бы разнос. А она… странная какая-то, еще
и улыбаться пытается.
Все же, неплохая она, хоть и меня обхамила
сначала. Наверное, мне выгоднее их рассорить, намекнуть на горячую
ночь, или сделать загадочный вид. Я в кино такое видела,
но мерзко это и нечестно.
— Может, ты скажешь мне, а, Маша? — кивнула
мне женщина.
Я растерянно взглянула на Антона, и тот
закатил глаза.
— Не приставай к ней. Я же сказал,
потом…
— Я в клубе была, — перебила я его.
— Мне плохо стало. Очень. Зря пошла, до конца не вылечившись,
и вот, Антон меня забрал. Домой пришли — я не в себе
была, и тут Андрей со своими намеками на веселую ночь
с большой и чистой любовью. Я испугалась, попросилась
к Антону. Он не хотел меня у себя оставлять,
но я вообще никакая была. Мы просто спали, вот и все. И…
— Довольно, Маш, — мягко остановил меня Антон.
— Лена, я ведь просил не за столом это обсуждать. Можно
было потерпеть минут десять. Если еще есть вопросы — я отвечу, как
буду домой тебя подвозить. А затем мы поговорим
и с тобой, — Антон перевел тяжелый взгляд на весело жующего
младшего брата. — Слишком много я стал тебе позволять, сам виноват.
А теперь, может, позавтракаем в тишине?
Лена виновато взглянула на Антона, опустила глаза,
и кивнула.
Блин, ну ведь хорошая она. Терпеливая. Может, мне
вообще показалось, что она меня унизить пыталась, я умею себя накручивать.
Антона любит вон как, я бы так не смогла — мудро молчать, кивать
и улыбаться. А Антон… черт, он мне отца напоминает своей
твердолобостью.
Точно солдафон.
Я-то сама смогу такое терпеть?!
И Лена… стало еще неудобнее перед этой женщиной.
Пока все доедали завтрак, а я допивала вторую
чашку кофе, Антон что-то строчил в телефоне. Затем поднялся,
и сказал: