- Ну и черт с тобой, козел! – крикнула зло и тут же увидела
приближающийся автобус. По инерции махнула и он остановился.
- До Центра доедем? – спросила, заглядывая в салон.
- Доедем, дамочка! – весело крикнул водитель. – Садись. Будешь
вовремя!
Она хотела обидеться на такое обращение, но потом передумала и,
пройдя, к задним сидениям, выбрала место у окна.
- Надо последить за остановками. Так, немудрено, и проехать, а
спрашивать уже не хотелось.
До встречи еще час и тут запел сотик. Клара вытащила его из
сумки и услышала голос своей помощницы:
- Клара, ты где?
- В автобусе.
- Где-е? В каком автобусе? А где Алексей?
- Я в обычном автобусе. Алексей в автосервисе. Буду вовремя.
Постараюсь, если все получится.
Пассажир, сидевший впереди, обернулся и с интересом посмотрел на
неё.
- Что? – сердито кивнула она.
Тот, пожав плечами, отвернулся.
Клара посмотрела в стекло, протерла пальцами в нем круглое
окошко и вздохнула:
- Поехали!
Г е р м а н.
Взглянув на свои командирские часы, подарок однополчан, бывший
полковник КГБ, а ныне полный пенсионер, Герман Фирсов стоял на
автобусной остановке.
Дул сильный ветер и он поежился в гражданской «одежонке», как
стал называть с некоторых пор и уже жалел, что послушался Валерку
Решетова, своего однополчанина, и не надел военную шинель. В свои
сорок пять выглядел он прекрасно спортивной фигурой и в цивильном
костюме, который шел ему безоговорочно, тем более, что необходимо
показаться директору коммерческого банка, куда его рекомендовал
Валерка, расхваливая своего командира и друга, сватая начальником
внешних сношений. Надо было устраиваться куда-то, хотя, после
ранения и развода с женой, Герман не особенно стремился в
коллектив, тем более, мало ему известный и в профессиональном и в
человеческом смысле. Он привык командовать спецгруппами, где всё
подчинялось единому военному руководству и дисциплине, а как здесь
будет, он едва понимал и очень сомневался в своей профпригодности
на данном месте.
- И зачем мне все это надо? – поежился Герман и выглянул из-за
остановки.
Автобуса не было. Был только густой туман.
- Теплеет, – подумал он.
И вспомнил, как вот в таком же тумане он со своим отрядом
выходил из ловушки на африканской земле, прикрывая группу врачей
международного Красного Креста. Идти было тяжело, видимость только
на вытянутую руку. Шли медленно, с остановками и разведкой каждые
полчаса. Врачей было двадцать человек и его тринадцать. Шум
создавался приличный ходьбой ног и шуршанием трав. Останавливаться
нельзя, время работало не на них, вертолет должен был забрать уже
через три часа. В этой группе, в основном, были женщины и идти им
было тяжело, придерживаясь их разъяснений по соблюдению
осторожности, но они старались и, всё же, его ребята были
настороже. И туман! Этот проклятый туман! Но они вышли и вывели
всех в целости и сохранности, и только когда уже сами выходили к
своей базе, их накрыли минометы местных партизан. Тут-то его и
ранило. Врачи говорили, что крупно повезло, только мелкие
осколочные. Переброска группы состоялась сразу же, и он попал в
госпиталь, где и выписали на пенсию. Да он и не сильно
сопротивлялся, хотя дома его уже никто не ждал. Жена давно ушла к
другому, пока он болтался по рейдам, а детей так и не было.