Как бы изменилась ваша жизнь, если бы вы всегда получали желаемое?
Когда мне было девять лет, я танцевал во втором составе украинского ансамбля народных танцев. Я занимался всего три месяца, но уже твердо решил стать профессиональным танцором.
Как бы мне хотелось, чтобы вы были там, среди моих одногруппников, слышали, как в углу играет фортепиано, ощущали древесный запах полированного паркета и видели, как моя 26-летняя учительница Елена Ивановна расхаживает по залу.
Когда она шла в одну сторону, я очень старательно исполнял гран-плие.
– Отличное плие, Андрей, ты делаешь успехи!
Через несколько секунд Елена Ивановна возвращалась, и я очень старательно выполнял тынок.[1]
– Вытяни ноги сильнее, а в целом неплохо, гораздо лучше!
Чем больше она меня хвалила, тем больше я старался. Чем больше я старался, тем больше она меня хвалила, и я чувствовал, что у меня все получается.
В конце года у нас проводили конкурсный отбор. Четырех танцоров из тридцати должны были взять в основной состав. Важный шаг на пути к большой сцене! И я впервые пригласил маму посмотреть, как я танцую.
Все родители и моя мама сидели в правой части зала, а судьи – в левой. Я очень старательно сделал гран-плие. Посмотрел на судей – у них каменные лица. Посмотрел на маму – она улыбается.
Я очень старательно выполнил тынок. Посмотрел на судей – все те же каменные лица, посмотрел на маму – она еще больше улыбается. Затем я сделал гран-батман.
Посмотрел на судей – каменные лица, посмотрел на маму – улыбка.
В конце отбора все мы, 30 человек, с нетерпением ждали результатов. К тому моменту, когда судьи дошли до четвертого и последнего имени, атмосфера в зале была напряжена до предела. Я знал, что меня выберут… но меня не выбрали.
Я оделся, вышел на улицу и остановился. Я просто не мог поверить в то, что произошло. Я чувствовал себя опустошенным и не знал, что мне делать.
Мама подошла ко мне и сказала: «Не думай об этом конкурсе. У тебя впереди еще куча таких отборов. Будь мужчиной. Твоя судьба в твоих руках, и только от тебя зависит, какой она будет». И я сделал то, что сделал бы каждый девятилетний мужчина на моем месте, – я разрыдался.