субъектом, должны явиться плодом поведения; лишь лицо,
причинившее преступный результат, может нести за него ответственность. Отсюда обоснован вывод, что элемент состава – причинная связь – служит в сфере объективной для обоснования уголовной ответственности. В УПК РСФСР имеется норма, непосредственно этот вопрос решающая, – статья 320 УПК РСФСР. Согласно ст. 320 УПК РСФСР при постановке приговора суд должен разрешить, в частности, следующий вопрос:
«… 3) совершил ли это деяние подсудимый». Приведенный вопрос – совершил ли подсудимый преступное деяние – вопрос, который обязательно должен разрешить суд, – и есть по существу вопрос о причинной связи.
Уголовный кодекс Албанской Народной Республики 1952 г. прямо предусматривает наличие причинной связи для обоснования ответственности. Согласно ст. 1 албанского УК «лицо подлежит уголовной ответственности только при наличии причинной связи между его действием или бездействием и общественно опасными последствиями».
В судебной практике значение причинной связи для обоснования уголовной ответственности выступает последовательно и неоднократно.
Так, в определении Судебной коллегии Верховного Суда СССР от 4 июля 1942 г. по делу Т. указано: «Из дела видно, что осужденный Т. принял зависящие от него меры как фельдшер в оказании медицинской помощи С., который отравился рыбой. Установлено, что С. после оказания ему медицинской помощи почувствовал себя хорошо, но на следующий день в более тяжелом состоянии вновь явился в поликлинику к Т., который, как видно из дела, немедленно направил С. в больницу. Через два дня последний в больнице умер. Из заключения врача больницы З. видно, что С. поступил в больницу с острым аппендицитом. При таких данных обвинение фельдшера Т. в допущении им халатности при оказании медицинской помощи С. является необоснованным». По этому делу выдвинуто следующее общее положение, правильно и четко решающее вопрос о значении причинной связи: «Наступившие последствия не могут быть поставлены в вину подсудимому, если они не находятся в причинной связи с его действиями или бездействием».
Заслуживает быть отмеченным также определение Судебной коллегии Верховного Суда СССР от 22 сентября 1945 г. по делу Ш.
Ш. признан виновным в том, что он, работая кладовщиком рабкоопа, халатно относился к своим обязанностям, в результате чего при сдаче склада другому лицу у него оказалась недостача пшеницы в количестве 495 кг.