нет «случая», а есть умышленное убийство Петровой.
Выход из этого разрыва случайного причинения и «случая» можно искать в утверждении, что при знании Иванова о предстоящем появлении машины причинение смерти Петровой перестанет быть случайным и в философском смысле становится «необходимым». Но тогда создается еще более трудное положение: оказывается, что случайное причинение превращается в необходимое в зависимости от субъективного восприятия лица (не знал Иванов о машине – случайное причинение смерти Петровой, знал – необходимое причинение), то есть все учение о причине как объективной категории ставится на голову, и грань между случайным и необходимым причинением определялась бы в этом случае в зависимости от психического состояния субъекта[67].
Теоретические неправильные рассуждения учебника неизбежно приводят к большим трудностям па практике.
Как было указано выше, учебник полагает, что в «каждом конкретном деле» необходимо «прежде всего» установить, имело ли место случайное или необходимое причинение. В таком случае приобретает первостепенное значение вопрос, где же критерий, при помощи которого советский следователь, прокурор, судья должен устанавливать наличие «в каждом конкретном деле» необходимой или случайной причинной связи. Попытки автора дать этот критерий не приводят к удовлетворительным результатам.
Действительно, по определению учебника, в отличие от последствий необходимых, «случайные последствия не являются закономерными последствиями данных событий, они не вытекают с необходимостью из них, они не являются объективно, реально возможными последствиями данных действий при их совершении»[68].
Совершенно очевидно, что указание учебника на то, что случайные последствия в отличие от последствий необходимых «не вытекают с необходимостью» из действия лица, ничего для разграничения этих последствий не дает и не может дать: случайно то, что не необходимо. Но и другое указание автора – случайные последствия не являются объективно реально возможными последствиями данных действий при их совершении – не вносят ясности. Оценивая последствия уже наступившие, может ли судья признать эти последствия объективно, реально невозможными последствиями рассматриваемых действий при их совершении? А ведь это необходимо для признания последствий случайными.