Путь назад оказался намного быстрее.
Пройдя по тому же самому коридору и дойдя до лифтов, майор сказал,
что здесь им придется расстаться, и что Королеву нужно
самостоятельно добираться до перрона номер четыре аварийной ветки
метро, а там уже и до родной мастерской пятнадцать минут ходу,
считая поездку в электричке.
Действительно, путь до метро занял
около получаса. Загрузившись в специальный товарный вагон, Королев
с удовольствием растянулся на кожаном сиденье и даже задремал на
пару минут, пока резкий толчок от остановки электрички не разбудил
его. Выйдя на перрон номер три, он, по длинному коридору, шедшему
параллельно основному «рабочему», вернулся назад, оказавшись по
обратную сторону своей мастерской. Добрался он со своей телегой по
короткому поперечному коридору, дойдя, наконец, до двери родной
слесарки.
– Явился, не запылился! – весело
приветствовал его Кульков. – Всё привез?
– Вроде как по списку всё, а так не
знаю, может, еще чего надо было прихватить?
– Нет уж, спасибо – нам чужого не надо, – ответил Кульков и
пыхнул сигаретой в сторону от Петровича.
Работа спорилась. В довольно короткое
время Королев справился с шаблоном, сделав точное подобие схемы,
аккуратно перенеся её на листы металла. Потом он нарезал аккуратную
стопку хомутов, на что у него ушло, в общем, три смены. Кульков,
иногда работавший вместе с ним, с довольным видом посмотрел на
высокую стопку готовой продукции.
Хлопая по плечу Петровича, он сказал,
перекладывая сигарету из одного угла рта в другой:
– Теперь за этим богатством приедет
человек оттуда, – и он показал пальцем вниз. – Надо только звонок
сделать.
Он сразу же набрал номер на настенном
телефоне и отчитался кому-то о проделанной работе. Потом снова
набрал номер и сказал, что можно подъезжать.
Через час приехал, знакомый
Петровичу, огромный кладовщик, и, пожав руки обоим слесарям,
погрузил всё на ту же самую телегу, на которой Королев привез сюда
металл.
Все это время Наумочкин так и не
появлялся в поле зрения Петровича. И только под конец третьей смены
он пришел в слесарку какой-то возбужденный, с дрожащими руками и
бледным лицом. Он старался скрыть волнение, но актер из него был не
важный, что сразу, вслух, отметил Королев, уставший за десять часов
работы. Сейчас он не старался быть деликатным и чутким к своему
«гиду».