Можно было лететь к следующей цели, но ИИ рассудил, что под
ударом может оказаться любая. Мы летели от звезды к звезде, но
везде «Байонет» находил только смерть и разрушения. Весь сектор
оказался захвачен. Можно было повернуть и, потратив сотню-другую
лет, вернуться к Объединенным мирам, потомкам первых земных
колонистов, союзникам, но корабль решил двигаться в другую сторону.
И следующие девять с половиной веков летел к ничем не
примечательной звезде, ярким пятном светящей теперь в прицеле камер
обзора.
Из данных, полученных от ИИ, выходило, что здесь должен найтись
населенный человеческий мир. Перед отправкой «Байонет» поймал
слабое эхо радиопередачи. Логика корабля оказалась проста: если
остальные миры захвачены или на грани уничтожения, нужно искать
помощи там, куда враг не успел дотянуться. И не мне с ним
спорить.
***
Вокруг центрального светила вращались двенадцать планет. В
основном ледяные и газовые гиганты на периферии, но пять оказались
каменными, а в зоне обитаемости их было сразу три. Мы пролетели
крайнюю, не снижая скорости, вторая сейчас ползла по ту сторону
звезды. Я проспал момент, когда «Байонет» вышел на орбиту той,
которую он обозначил обитаемой. Самая обычная, зато сразу три
спутника на синхронной орбите. Приливы здесь наверняка просто
дикие.
Я обшаривал радиочастоты в поисках переговоров и любых других
сигналов, радар просвечивал пространство в поисках спутников и
орбитальной инфраструктуры, но планета молчала, а вокруг было
пусто. Ни на что не надеясь, я послал сигнал к трем лунам этого
мира, но если там и была рабочая автоматика, она предпочла
промолчать. Файтер заходил с ночной стороны, и внизу я, как ни
старался, не смог рассмотреть ни единого огонька.
На экране появились данные по планете. Земного типа, притяжение
девяносто процентов от материнской, что для меня, привыкшего жить и
работать в космосе при половине G,все равно многовато.
В атмосфере чуть больше азота, кислорода на пару процентов меньше
нормы, но для жизни в самый раз. Впереди появился голубой серпик,
звезда высветила тончайший слой газовой оболочки, «Байонет» летел к
дневной стороне.
Корабль шел в пятиста километрах над атмосферой, в объективах
камер внизу проплывала поверхность планеты. Прошел не один час до
того, как удалось картографировать ее, но времени у меня было в
избытке. Заодно я уточнил данные по продолжительности суток, она
была равна полутора земным. Ох и долгие тут ночи…