Я замерзал, пусть комбинезон и старался изо всех сил. И снова
ощутил, как внутри заворочался голод Зато планета давила все
меньше, к тому же начали проявляться смутные силуэты, а вскоре
зрение адаптировалось, и я смог осмотреться. Впереди, насколько
можно было разглядеть в сером мареве, раскинулось болото. Оно
уходило далеко в стороны, кое где из него торчали скелеты деревьев,
поднимались клочья тумана. Боясь увидеть то же самое за спиной, я
обернулся и с облегчением выдохнул, обнаружив там темную полосу
леса. Нас разделяла топкая полоса метров в двести. Многовато для
того, кто никогда не ходил по болотам, но могло быть и хуже, упади
модуль в самое сердце трясины.
Можно было попытаться добраться до берега уже сейчас, но небо на
востоке наконец начало светлеть. Я расправился с очередным
рационом, выпил воды и поднялся, держа в руке флягу. Еды у меня
достаточно, но вот пить скоро станет нечего. Все еще сомневаясь, я
скинул мешок и положил в него пустую емкость.
Потом долго и трудно выбирался с островка. Дно приходилось
искать на ощупь, ноги скользили, то и дело я уходил с головой, но
продолжал двигаться. К тому времени, как под ботинками зашелестела
бурая хвоя, сил уже не осталось. Сел, оперевшись спиной о тонкий
больной ствол. Можно было пройти дальше, туда, где высились
настоящие деревья, но я решил, что сделаю это, как только немного
передохну.
В мышцы быстро возвращалась сила, потребовав в замен уже
известную цену. Распечатывая очередной брикет, я смотрел, как
бледный желтоватый свет растекается над болотом. Солнца еще не было
видно, утро здесь, как и остальные части суток, в полтора раза
длиннее, но воздух уже начал прогреваться, над болотом поднимался
туман.
Чувствуя, что вот-вот усну, я поднялся, энергично помахал
руками, разгоняя кровь. Спать сейчас – слишком дорогое
удовольствие. Неизвестно, что бродит в этих лесах, так что нужно
скорее выйти к людям. Повернувшись спиной к болоту, я поправил
мешок и пошагал в лес.
Первые полкилометра дались тяжело. Почва была пропитана водой, и
деревья вокруг стояли больные и тонкие, покрытые мхом. Дальше, едва
топь осталась позади, лес заметно окреп, в низинах между кочками
исчезла вода. Кое-где даже показалась трава, бледная и тонкая. Все
чаще налетали тучи гнуса. Первый час я еще отмахивался, но потом
брел, в бессилии уронив руки. Лицо и кисти покрылись мелкими
укусами, все усилия микроботов были брошены на борьбу с ними, но
без особых результатов.