Я вздохнул. Миша — хороший парень,
но, если он чувствует себя хоть немного виноватым, на него нетрудно
надавить. Ещё и врач, видимо, попался суровый.
— Ладно, поговорю с доктором и заберу
твои вещи, — произнёс Олег, направившись к двери.
— Он в сто девятнадцатом, — вдогонку
крикнул Миша.
Мы проводили нашего друга взглядом и
снова повернулись к раненому.
— Ты как? — поинтересовался Дэн.
— Норм. Обезболивающее вкололи, —
отозвался Миша. Он вымученно улыбнулся. Вот только такая улыбка
вряд ли кого-то может обмануть.
В кабинете повисло молчание. Да и
нужно ли сейчас что-то говорить?
Но и в тишине находиться
томительно.
— Эх, такие посиделки сорвались из-за
твоих кустов, — решил заполнить эфир Дэн. — А там было весело.
Танюха хотела пакет официанту продать, прикинь!
— Ты что, будешь мне до старости это
припоминать?
Этим двоим удалось разрядить
обстановку, я же молча вызвал такси. Машина, на которой мы
приехали, не вместила бы пятерых пассажиров, к тому же для Миши в
его нынешнем состоянии нужен просторный салон.
Наконец вернулся Олег с Мишиными
вещами. Выглядел он задумчивым. Я не сомневался, что он успел
помахать значком полицейского перед лицом врача.
Подъехала машина, и мы покинули
травмпункт, подхватив Мишу с двух сторон. Он накинул куртку и
застегнулся, бинтов под ней не было видно. Если бы не окружающая
обстановка, со стороны могло показаться, будто мы просто
возвращаемся из клуба. Ни дать ни взять компания молодых людей при
параде, а один из нас вполне сойдёт за перебравшего, который
повалялся на земле.
Хотя в том, что он действительно на
ней валялся, прежде чем попасть в травмпункт, никто из нас не
сомневался.
До дома Миши добрались минут за
двадцать. Мы вошли в подъезд пятиэтажки и, поднявшись по узенькой
лестнице на третий этаж, оказались в скромной съёмной однушке.
— Спасибо вам, — тихо проговорил
раненый. — Чай будете?
Его голос звучал так, будто он не
хотел, чтобы мы оставались. Но при этом и сам не хотел оставаться
один.
— Пельмени есть? — коротко спросил
Олег.
— Есть, — кивнул Миша.
— Таня, приготовь ему поесть,
пожалуйста, — попросил возлюбленную наш полицейский.
— Не стоит, я сам... — начал было
отпираться Миша, однако никто не пожелал слушать его
возражений.
Пока девушка хозяйничала на крохотной
кухоньке, мы расположились в комнате: трое на диване, и я — на
стуле.