– Вот как… Я могу публично попросить тебя показать Краун, и если
ты этого не сделаешь, то я в праве отнять у тебя фамилию. А если,
каким-то образом, ты обманул паспортный стол… Это уже тянет на
несколько лет тюрьмы...
Говорил Фридрих холодно, каждым словом как будто меня
придавливая.
– При всём уважении к вам, господин Фридрих, я не могу показать
вам свои аспекты.
Фридрих Ламарк пронзительно на меня посмотрел, и, кажется, в
этом взгляде я увидел его мысли: «Ты, жалкий простолюдин, смеешь
отказывать мне, главе одного из сильнейших кланов Гидры? И это
притом, что я оказал тебе свое расположение и пригласил на ужин?»
Говорить подобное вслух он, естественно, не стал, мыслить такими
категориями было слишком мелко для главы кланы. Однако его взгляд
это всё и так прекрасно отражал.
– Поклянись, что не врал, находясь в моём кабинете.
– Клянусь, – уверенно ответил я. Соврать аристократу равнозначно
на всю жизнь оказаться в тюрьме, если ложь вскроется. Да, даже если
признаешься, что соврал, самостоятельно, то получишь несколько лет
исправительных работ и огромный непосильный для простолюдина штраф.
Зная это, Фридриху я не врал, тщательно отслеживая каждое своё
слово.
– О том, что грозит простолюдину, совравшему аристократу при
клятве, знаешь?
– Да.
– И что же будет?
– Тюрьма.
– Нет, если аристократ настоит, за это простолюдину грозит
смерть.
Надо признать, встречи с высокородными отнимают очень много сил.
Обратно слуга клана Ламарк меня не довёз, и я пешком шёл по
центральной улице кланового квартала, отчётливо чувствуя
сенсорикой, как за мной следит охрана различных кланов. Приехал
домой я, как и днём ранее, лишь поздней ночью. Точно также вошёл в
комнату, не разуваясь, и точно также взял в руку свою светловолосую
красавицу.
Звонок в дверь. Кажется, Дилара в этот раз решила устранить
конфликт ещё до его начала.
– Где ты шляешься каждую ночь? – спросила розоволосая, выходя из
своей квартиры и заходя в мою. – Так, это я конфискую, – сказала
розоволосая, схватив гитару за гриф.
– Что ты делаешь? Оставь в покое мою гитару!
– Ты мне не поклонился, когда я вошла. Может, наказанием будет
разбитая гитара? – Дилара сделала вид, что замахивается гитарой. Я
не понимаю, розоволосой жить надоело?
Я слегка поклонился, чертовы нравы!
– Ты ко мне ворвалась на ночь глядя, да так быстро, что я не
успел среагировать.