А он знатно льёт в уши… Какова вероятность, что он мой отец?
Встретить отца посреди Смертельного Негатива это просто бред
сумасшедшего. Ноги от холода сводит ужасно, так и насмерть
замёрзнуть недолго. Хотя, выбирая между болью от тьмы и болью от
воды, я всё-таки выберу второе.
– Мелкий гадёныш, – рассмеялся силуэт, словно услышал мои мысли.
– Ты думаешь, я тебя обманываю? Я действительно твой отец и
действительно знаю, как выбраться из Смертельного Негатива. Дорогой
сыночек, рекомендую не злить отца и протянуть мне руку. Я разделю
своё могущество с тобой, и вместе мы будем править этим миром.
Главное, доверься мне и схватись за мою руку. Я же знаю, у тебя
большие амбиции, ты всегда стремишься быть первым и не успокоишься,
пока твоё имя не зазвучит на весь мир. Протяни мне руку и, обещаю,
всё это у тебя будет.
Вот это перемена в его тоне… Теперь у меня вообще нет сомнений,
что он читает мои мысли. Не нравится мне всё это, ох, как не
нравится…
– Это сделка с дьяволом? Что будет после того как я возьму твою
руку? Сначала ты пытаешься уговорить меня по-хорошему, а теперь
давишь силой. Кто ты вообще такой?
– Нахальный пацан… Обычно люди сразу умирают, как только
проявляют ко мне хоть капельку неуважения, но, раз ты мой сын, я
сделаю тебе некоторые поблажки. Моё имя Гаротэки Карай, думаю, даже
в захудалом Мейсе слышали это имя.
Гаротэки Карай?! Я сын Гаротэки Карая?!
Он уничтожал целые государства, был одним из сильнейших в мире
магов, и уж точно самым опасным преступником за всю историю. Одно
только его имя уже внушало ужас... Говорят, он родился в 2222 году,
впитав в себя всю ненависть Шестой Мировой – самой кровавой за всю
историю войны. За восемнадцать столетий своей жизни Гаротэки нёс
только смерть и разрушение, снискав славу «Тысячелетнего монстра»,
а иначе говоря демона во плоти. Его смерть в 4034 году до сих пор
называют событием века…
– Да, мальчик, я тот самый Гаротэки Карай. Ты спрашиваешь, что
будет, когда ты протянешь мне руку? Мы выйдем из Смертельного
Негатива и начнём возвращать то, что принадлежит нам по праву.
– И зачем тебе я? Ты не можешь выбраться один?
– Могу. Но мне хочется спасти из Смертельного Негатива своего
сына, позже у меня такой возможности не будет.
Снова включил добряка. Что-то он темнит… Складывается ощущение,
что я всё-таки ему для чего-то нужен, и «протяни руку» – далеко не
акт милосердия. Хотя, кровная связь… Может, отцовство для него
всё-таки что-то значит, и он вполне искренне хочет помочь сыну?
Довериться ему? Чёрт, из-за холодной воды мозг предательски ищет
любое спасение.