Она не врала, когда говорила, что пожилой отец смертельно болен и уже не встает с кровати. Ее мать умерла при родах, а саму Тори с трудом уберегли от смерти. Выходили и вырастили нянечки Драконьего Предела. Всему обучили и вернули в поместье, где отец окружил ее заботой и теплом. Но этого было мало. Тори грезила о великом богатстве и о высоком положении при дворе. Добилась, но пришлось пожертвовать общением с отцом, которого почти не знала, но очень любила и уважала.
В этот вечер она распорядилась не сообщать родителю о совсем визите, ведь уже на рассвете собиралась улететь обратно в Зеленые земли. Первым делом женщина приказала всем прислужникам мужского пола собраться в гостевом зале. Поставила перед собой графин рубинового вина и пустой кубок. Удобно устроилась на мягком диване, закинула ногу на ногу и жестом указала прислужнику на кубок. Он тут же его наполнил и учтиво склонился. Тори окинула мужчину взглядом, стараясь отыскать в его образе схожесть с внешностью Хакона, но не нашла. Сделала глоток и отвернулась. В тот же миг в зал вошли все мужчины поместья, начиная от управляющего и заканчивая конюхами. Выстроились в ровную шеренгу, не понимая, зачем их оторвали от дел.
Прежде чем встать с дивана, Тори залпом опрокинула два кубка вина для храбрости. Разум немного затуманился, и она подошла к мужчинам. Смотрела внимательно на одного за другим и остановилась на конюхе. Его засаленные каштановые волосы доходили до крепкой груди, а бледно-зеленые глаза отдаленно напоминали глаза любимого. Черты лица разнились и казались слишком слащавыми, но более подходящей кандидатуры Тори не увидела. Грубо схватила мужчину за ворот рубашки и вывела из строя.
— Вышли все! — прикрикнула она, продолжая удерживать на месте ошарашенного конюха. А когда зал опустел, брезгливо выпустила из рук ворот и вернулась на диван. Взглянула на гладкий зеленый ковер под ногами мужчины, с прищуром разглядывая кругообразные золотистые узоры. Они напомнили ей панно, что висело на стене в покоях принца. Еще совсем недавно она упиралась в него руками и неистово стонала, в то время как Хакон дарил ей наслаждение. Со страстью сжимал ее ягодицы, покрывал поцелуями влажную от жгучей близости спину и беспрестанно шептал интимные слова.
Тори содрогнулась от наваждения. Душа отторгала ее безумную идею, кричала и рыдала, не в силах решиться на предательство, но разум твердил, что это соитие может помочь в зачатии ребенка, и о нем никто никогда не узнает.