Долго вопрос в режиме ожидания не лежал – председатель сама
звонит:
– Сверхзанятой староста Матус, здравствуйте!
Её голос, хоть и с подколом, – играет тонкими струнами души.
– Я Вас приветствую, многоуважаемый председатель, – подхватил я
тон. – Трудно передать всю глубину раскаяния, что терзает меня.
Если бы Вы сейчас не осчастливили меня переливами своего голоса, то
через секунду бы я сам звонил и внимал Вам.
– Ма-а-атус! – воскликнула Вероника. – Ты своим красноречием,
когда-нибудь… Так! – обрёл её голос крепость и командные нотки. –
Зайдите ко мне, староста.
Я воспылал и с лёгким хрипом:
– Минутку!
То, что от длинной перемены осталась половина уже не волнует, а
волнующим стал путь по коридору до знакомой резной двери. Фантазия
уже нарисовала Веронику за рабочим столом с грозным взглядом
фиалковых глаз. Такой образ рисуется быстрее других, ведь взрослея
жесткой среде, какая царит в несущей титаническую ответственность
семье Исинн, легче простого стать кремнем в женском
обличии.
Вероника, в прекрасной форме Бастиона, изящно склонилась
расставить приборы на столике. Ароматы её духов, кабинета и кофе,
тут же вскружили голову. В обращённом на меня взгляде лёгкий испуг
– вошёл без стука, а значит хозяйка кабинета сильно увлечена
действием, хотя с её способностями, меня можно было почувствовать
ещё на половине пути. Фиалковый огонь мерцает, добавляя колдовства
моменту. Время мерно продолжило путь и Вероника с улыбкой
произносит:
– Вновь ты на входе застыл, хотя и вошёл смелее обычного.
– Если честно, то дабы объяснить это, вновь потребуется
красноречие, – признался я, только сейчас находя силы сойти с
места. И всё же, спустя пару шагов, остановился в
нерешительности.
– Нельзя сказать, что я против, – рассмеялась Вероника и вдруг
взяв за руку, потянула за столик. – Садись.
– Вот, что бывает, когда давно к тебе не заходишь – уже и
шевельнуться без приглашения трудно, – мято оправдался я.
– Вот и заходи чаще! – хихикнула она. – Угощайся, Матус.
Последние скобы стеснения спали и я принялся за вкусности,
попутно нахваливая и прославляя Веронику. Когда она протягивала
угощение, я залюбовался кольцами, которых ранее не видел. Первое –
изящное, из белого золота с загадочным камнем фиолетового цвета.
Это на указательном, а следом – деревянное с рунами. К нему я
испытал трепет.