Смешно косолапя из-за живота, мама ходит по кухне, по привычке
встав рано – готовит завтрак. Я только спустился. Наблюдаю за ней с
благодарностью и умилением. Надо предупредить, что Вероника
заедет.
– Что? И ты опять молчал до упора, Рыжик?! – воскликнула она
после.
– Ну, мы только вечером договорились, мам, – как казалось,
парировал я.
– Опять эти “ну” – всё, будешь помогать теперь! – упёрла она
руки в бока, сердясь, конечно, в шутку.
– Это в чём?
– Готовить достойный завтрак! У нас час времени максимум. А ну,
просыпайся!
Мама точно умеет колдовать, потому, как эту скорость, дразняящие
ароматы и удивительную красоту, с коими появились блюда на столе,
объяснить иначе нельзя. Ещё в самом начале мама надела на меня и
себя фартуки, поэтому когда раздался звонок в дверь и я вышел в чём
было, глаза Вероники распахнулись в большом удивлении.
– Доброе утро, Матус! У вас событие? – спросила гостья.
– Доброе! – рассмеявшись от меткости вопроса, отвечаю я. –
Проходи, пожалуйста.
Отступил и отвечаю:
– Можно и так сказать, но ты главный гость.
– Благодарю, – приняла приглашение девушка. – Я подобающе
выгляжу для столь радушного приёма?
Глаза возопили от эстетического удовольствия, взглянув на
Веронику более обстоятельно. Чёрно-льдистая форма готова хоть на
приём к Оргусу – ни складочки, ни пылинки. Льдистые контуры
прекрасно подчёркивают весь аристократизм Вероники, в том числе
длину и тонкость шеи. Вновь выделяются фиалковые глаза, обрамленные
густыми тёмно-русыми ресницами, а такого же цвета волосы, собраны в
шишку на затылке и укрыты сеточкой с сапфировой крошкой. Я словно
наяву вижу роскошь чуть волнистых, длинных волос Вероники. Статный
высокий лоб и ни единой пряди не выбивается из под строгой
причёски. Надо заметить, что отсутствие иных украшений никак не
сказывается на идеальном облике председателя, ведь она сама
украшает любое место, где пребывает.
Я уже почти собрался высказать в краске всё, что увидел и понял,
как Вероника прижала палец к губам.
– Матус, мне сейчас с твоей мамой беседовать, – шёпотом
заговорила она, – но спасибо за оценку.
– Так! А о чём вы тут… Ой! – вдруг воскликнула мама, вышедшая в
коридор узнать, почему мы не идём. – Вероникушка! Боже мой, какая
ты красивая! Дай обниму, куколка ты моя!
Эту ауру доброжелательности, нежности и любви, может испускать
только моя мама, что на радостях действительно может и родить. Я
заметил, что перед тем, как оказаться в волнах маминых объятий,
Вероника сложила некую фигуру из пальцев и повела ей. Выпускать
“свою куколку” мама не хотела, но на мои увещевания согласилась
держать за руку. Так мы пришли на кухню, а сверху уже послышались
шаги папы.