Смерть мертвым душам! - страница 3
Патриотически настроенный том закашлялся от возмущения. Толстую Энциклопедию передернуло так, что переплет затрещал.
– А макулатура тут причем?! Причем тут эта гадость?!
– Ну как же? Придут дети за макулатурой, посмотрят, какие книги потолще…
– Они не посмеют! Я – Эн-ци-кло-пе-ди-я! Кладезь! Выверенное хранилище знаний…
– …которое никто не открывал уже два года, – снова влез Ильф-и-Петров.
Энциклопедия задохнулась от возмущения.
– Дурак! – сказала она неинтеллигентно. – И затея твоя дурацкая! Не о чем с людьми разговаривать! И незачем!
– Потому что духовности нет! – поддержал недавнего противника «ржаной» том.
Ильф-и-Петров тихонько хихикал.
Энциклопедия крикнула наверх, где солидно выстроились собрания сочинений:
– Эй! Классики! А вы что скажете?
– А что тут говорить? – неохотно ответил один из томов Толстого. – Все уже сказано. Читайте нас. А всякую ерунду новомодную не читайте.
Толпа серийных книжек с когда-то яркими, а теперь захватанными обложками невнятно загудела на нижней полке, но Ильф-и-Петров их оборвал.
– Макулатуре слова не давали! – прикрикнул он.
Серийные испуганно замерли.
– Скучно же… – вздохнул Ильф-и-Петров. – Читают нас мало, а так хочется поговорить.
Глава 2. «Если идти все прямо и прямо…»
Ник брел куда глаза глядят.
Хотя нет, глаза глядели строго вниз, в утоптанный снег. Он бы с удовольствием провалился сквозь этот снег – не от стыда, а просто от тоски. Скоро каникулы, полкласса поедет в Питер, а он останется дома – у мамы опять нет денег.
Ник сердито пнул какой-то пакет, попавшийся под ногу.
Из пакета неожиданно вылетела книга, раскрывшись на ходу и суетливо шелестя сотней крылышек. Ник заинтересовался и пошел поднимать.
Это оказалась книжка с простеньким рисунком на обложке – анимешного вида пацан в длинном плаще и со шпагой в руке. Причем на шпагу он опирался, как на трость, а плащ расширялся книзу, как ласточкин хвост.
Ник пролистнул несколько страниц и застрял на строчке:
«…Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь…»[3]
«Точно, – подумал Ник, – прям как я».
Он подул на забившуюся между страницами грязь, похлопал по обложке – и заметил под ней картонку. На секунду ему представилось, что там лежит забытый кем-то конверт с деньгами, но это была всего лишь библиотечная бумажка, на которой отмечают срок выдачи и возврата книги. А на титульном листе красовался полустертый штамп библиотеки…