Через десять минут я понял, что решение абсолютно верное.
Видимо, сквозные отдушины до поверхности разной толщины всё-таки искусственно проделаны. По крайней мере, пока ещё прохладные сквозняки ощущались то сверху, то из боковых проходов, то вообще из отверстий в полу. Вместе с одним из таких сквозняков донеслись и немного искажённые голоса:
– …Всё-таки зря ты так с ним. Петрович нам вслед пристально так глядел, задумчиво…
– Не смотри на Петровича, он, если что, и тебя и меня обгонит. Идёт, как по бульвару, и не смотри, что кряхтит напоказ.
– От твоих пинков Алекс быстрее не пойдет, скорее наоборот.
– Воды до конца всё равно всем не хватит.
– То есть как?!
– Вот так. Я назначил минимальную норму по пище и воде, чтобы все могли нормально передвигаться. Мы с тобой рассчитали расстояние до вершины неправильно. Видимо, кривизна коры другая, или воздух… дифракция. Короче, до вершины той как минимум на сто километров больше. С завтрашнего утра урезаем паёк, а воду не урезать – просто не дойдём.
– Слава, ты что, решил своего бросить?
– Своего, говоришь? Вот ты – свой, Ник свой, Петровича я три года знаю, и он – полезный. Ты – химик, я – спец по убивалкам. Коля топором с тридцати шагов лося на спор завалил. Девочки… сам знаешь, для чего девочки нужны. Нас и так четверо на двоих.
– И ты решил…
– Сам знаешь, побои усиливают жажду, норму ему не удержать. А дальше… канистры у Ника, двадцать литров НЗ. Откроем, когда будет… время.
– Ну и… гадко же звучит.
– Лучше пусть я испачкаюсь, чем все вместе. Нику ни слова, сам он не сообразит. Ладно, пошли дальше, нужно до восхода вершину увидеть…
Дальше я слушать не стал. С трудом вдохнул – на последней части диалога я просто перестал дышать – и по возможности тихо пошаркал вперёд. А я старался, через силу на стоянках пытался помогать, радостно делился тем, что запомнил о пустыни и попадалово из той кучи литературы, что прочёл запоем. Вспомнил, как отдал свой фонарь Андрею, а неплохой такой мультитул-швейцарец – Святославу, мол, ничего, не жалко для своих. Своих, как же. Тебя уже похоронили, Саша. Хладнокровно просчитали, назначили лишним и списали со всех счетов. Скорее всего, Слав уже и вещи из моего рюкзака распределил – что кому взять, что выбросить. Только я должен был их нести ещё немного, денька три. Ей-ей, остался бы у меня хотя бы нож, был бы соблазн вернуться… можно, правда, камнем… сверху. Нет уж, лучший способ отомстить – не умирать как можно дольше. Моё везение – это что-то с чем-то: и свет этот невидимый остальным, и разговор. Интересно, какая вероятность у меня была его так «вовремя» услышать? Кстати, о разговоре.