– Позволено переходить к решению тех вопросов, что на
сегодняшнее заседание вынесены, – обер-секретарь не сдержался и
постарался незаметно отереть ладонь о мундир. – Мне доверено
зачитать Записку по слушающемуся делу баронессы Врековой Ульяны
Петровны, урождённой Быстрицкой.
Собрание притихло и насторожилось.
– Рассматриваемое нынче дело было адресовано для повторного
тщательного и всестороннего изучения в Сенате высочайшим повелением
Его Императорского Величества Михаила II Иоановича, – Император
благосклонно кивнул, подтверждая озвученное. – Суть же вопроса
такова…
И обер-секретарь зачитал недолгую, но чёткую и со вкусом
составленную бумагу, из которой следовали непривычные для
уважаемого общества обстоятельства. Пятнадцатого лютого (полгода
уже прошло) баронессой Врековой была направлена нижайшая просьба к
Благородному Сенату. Одного этого факта было довольно, чтобы многие
уважаемые главы родов с укором поджали губы, а некоторые даже
покачали головой. Самостоятельно обращаться? Неужто ни одного
доверенного мужчины в округе не осталось?
Так вот, баронесса Ульяна Врекова просила дать юношам и девицам
возможность в годы обязательного венчания его не осуществлять, если
нет у них такого желания. А также просила для всех кровных дворян
права расторжения брачного союза, если имеется опасность для их
жизни или нет желания продолжать совместную жизнь! Но что самое
возмутительное, баронесса хотела ещё и права для всех венчаться
руководствуясь одной симпатией! Эти предложения она обосновывала,
руководствуясь лишь своим опытом и сутью всем известного дела, с её
персоной связанного.
– Если ни у кого нет вопросов по существу направленной
баронессой Ульяной Врековой просьбы, предлагаю уважаемым
председателям комиссий перейти к дебатам.
Поднявшийся шум дебатами можно было назвать лишь по
недоразумению. Однако, в мнениях все были довольно единодушны.
– Да в конце концов, уважаемое собрание! – Статный мужчина в
зелёном мундире с двумя рядами медалей и в красной орденской ленте,
заколотой родовым защитным артефактом, до этого момента
сдерживавший свой командный голос, зычно заговорил на всю залу. –
Кто сия баронесса такая, чтобы можно было ей попустительствовать в
подобных вещах?! Что это за «всем известное» дело, оправдывающее
такое прошение?!