Глобализация предстает в исследовательском дискурсе и как феномен, проявляющий в человеческом сообществе сущность универсального процесса социальной трансформации, основные качества и свойства которого в современных условиях находятся еще в состоянии чистого, а не наличного бытия. Такая позиция приводит к выводу о том, что основная сущность процесса глобальных социальных изменений недоступна прямому познанию, проявляясь в действительности лишь отдельными свойствами, отражая, с одной стороны, сложившуюся необходимость, с другой – уровень становления участвующих в процессе субъектов и объектов и их возможности осознания собственной системности. Причем в качестве субъектов выступают различные страны (национальные государства и их реальные ресурсодержатели, такие, как ТНК), надгосударственные образования цивилизационного уровня (Евразия, Европа и США, Япония и страны «третьего мира» и т. д.) и исторические культуры.
С точки зрения реализации универсальной социальной трансформации они же выступают как объекты управляющего воздействия изменяющихся законов становления и развития социосферы.[38] Да, изменяющиеся законы, уже не только функционирования наличной системы человеческих сообществ, но и сборки новой системной целостности, проявляются через деятельность людей. Но каких людей? Осознающих происходящее и готовых взять на себя бремя ответственности за возможные скоординированные решения или, подобно тоффлеровским амебам мгновенного реагирования, действующим так, как диктует сиюминутная экономическая или любая иная выгода, без оглядки на следствия?
Более того, представляется, что субъектная и объектная стороны исследования проблемы дискурсивно еще сложнее. Верно подмеченная фрагментарность проявления глобализации[39] объясняется рядом важных причин. Во-первых, процесс идет для одних его участников как распространение собственного образа жизни, экономических оснований деятельности и духовных ценностей. Для других – в качестве процесса насильственного вторжения в их суверенные права относительно отмеченных сфер. Третьи стороны, например, трайбалистски организованные африканские страны, вообще представляют происходящее по-иному. В странах ареала ядра современной постиндустриальной цивилизации, странах периферии и кольца «современных варваров» глобализация в действительности реализуется не только в различной географической, культурной или ментальной среде, обозначенной формальными национально-государственными, национальными или конфессиональными границами, но и в различных исторических временах, культурных контекстах, семантически-символических полях возможной степени индивидуального и массового осознания глобального процесса перемен.