– Сегодня я буду жить как в океане, – сказала она, – а завтра – как в лесу. Здорово!
Двери в комнатах решили пока не менять, лишних денег не было. Лекс сдирал старую краску, слегка проходился шлифовальной машинкой по оставшимся неровностям и покрывал их белым акрилом. Боже, благослови технический прогресс! Во времена моего детства деревянные части дома красили масляной краской, и в квартире после этого несколько дней было не продохнуть, а нежный кисловатый запах акрила мне даже нравился.
Лекс заканчивал обрабатывать внутреннюю сторону двери, ведущей в нашу спальню.
Машка бегала вокруг отца кругами и просила:
– Папа, хочу покрасить! Хочу красить!
Лекс не поддавался:
– Ты не стараешься.
– Я буду стараться, ну пожалуйста!
– Да дай ты ей уже попробовать, пусть успокоится, – попросила я, обмакивая валик в ведро с грунтовкой.
Лекс подозвал Машку и вручил ей кисть, банку с краской и табурет. «Чур не халтурить, – строго предупредил он. – Вернусь – проверю». Машка принялась старательно водить кистью. Лекс посмотрел на нее несколько минут, поправил ошибки, убедился, что дочь все поняла, и ушел на кухню, обдирать краску со следующей двери. Машкиного запала хватило минут на десять, хотя дверь была окрашена едва ли наполовину. Она слезла с табуретки, положила кисточку на банку и ушла к себе. Наверное, надо было окликнуть ее, сказать, что так не пойдет, но мне в нынешнем мечтательном настроении не хотелось препирательств и споров. Не хочет – пусть идет.
Несколько минут спустя в коридор зачем-то снова выглянул Лекс.
Увидев брошенные инструменты, он нахмурился.
– Я докрашу… – миролюбиво предложила я, – сейчас, только стенку закончу.
Лекс еще больше помрачнел.
– Тебе не стоило это так оставлять! – упрекнул он меня. – Она должна доделать то, что обещала. Это вопрос принципа.
Он ушел в комнату и что-то сказал. Через секунду оттуда выкатилась недовольная Машка.
Она снова взялась за краску, но теперь вымещала свою досаду, нанося ее как попало, брызги летели через весь коридор. Одна капля попала на штаны Лекса, который как раз вышел из детской. Тогда он на нее наорал.
Он заставил ее взять тряпку и стереть все это безобразие. Безжалостно плеснул растворителем на коряво замалеванную дверь, смахнул слой краски, которая еще не успела схватиться, и заставил Машку красить заново.