– Нет, я не вижу её среди мертвых.
– И часто ты мертвецов видишь? – стягивая куртку, недовольно пробормотала я.
– Мертвецов видят все, – ответил Цезарь.
Я посмотрела на ворона с надеждой.
– Хочешь сказать, что сестра жива?
– Я не вижу её среди живых, – также ответил ворон.
Я вздохнула.
М-да… от Цезаря тяжело добиться внятного ответа. Постоянно говорит загадками. Иногда его слова кажутся полной несуразицей, но со временем понимаешь, что они означают и о чем вообще шла речь.
Правда, на данный момент конкретика мне бы не помешала. Но я знаю, что добиться конкретики от птицы невозможно.
Вытащив из-за пазухи парочку задушенных крыс, мимо которых я так и не смогла пройти, когда возвращалась обратно, отдала их ворону. Он с удовольствием слетел и забрал их обеих.
Благо у меня всегда был с собой хороший артефакт, создающий подпространственный карман. Туда я временно могла что-нибудь прятать, причем самых разных габаритов. Слона, конечно, не засунуть, но добрую его половину – вполне возможно.
У нас с Цезарем симбиоз. Я реализую свой охотничий инстинкт, добычу отдаю ему.
Сама я крыс, конечно, тоже могу съесть, если приспичит, но не сегодня.
Сегодня это добыча Цезарю.
Правда, ворон больше любит тухлятину, поэтому забирает тушки на улицу, там зарывает где-нибудь под землей недалеко от дома, а позже откапывает и смакует испортившееся мясо.
Тухлятину и я могу съесть, но это когда уж совсем всё плохо. Мой организм способен переваривать всё что угодно.
Я села и задумалась о том, что делать дальше.
Слова ворона меня смутили, и я теперь не готова была думать о том, что сестра мертва.
По идее, надо было бы с родителями поговорить, но я знала, что они сделают. Запрут меня и не дадут и близко сунуться к драконам.
В этом плане отец всегда был категоричен. Как и мама.
Драконы – живые боги. Сунутся к ним – верная смерть.
Но Мрая…
Задание надо брать. Возможно, она еще жива.
Я нашарила кольцо под блузкой и сжала его в кулаке, на глазах выступили слезы.
– Я найду тебя, – прошептала я, – или найду того, кто тебя убил, и отомщу.