При всем уважении к де Витту, его чин и должность на тот момент явно не стоили такого внимания. Здесь вполне достаточно было бы решения того же Багратиона. Так в чём же дело?
А дело, как думается, было в следующем. После унизительного для России Тильзитского мира Александр I вовсе не собирался отказываться от дальнейшей борьбы с Наполеоном. Тильзит был для него лишь небольшой передышкой, за время которой Россия должна была оправиться от понесенных поражений и приготовиться к новой войне. При этом всем, а в особенности российскому императору, было абсолютно ясно, что новая война будет очень тяжелой. А потому наряду с непосредственной подготовкой армии надлежало постоянно иметь информацию обо всем, что происходит в армии Наполеона. Разумеется, у Александра в Париже был прекрасный военный атташе полковник Чернышев. Но Чернышев был официальным разведчиком, который постоянно находился «под колпаком» сыщиков Наполеона, а потому далеко не всегда мог добыть нужную информацию. К тому же Чернышев находился в Париже, а Великая армия активно перемещалась по всей Европе. Александру как воздух нужен был свой человек в самой армии, а ещё лучше – в её Главном штабе или в походной Ставке императора. При этом информатор должен был отвечать целому ряду важных требований:
– быть преданным России и лично Александру;
– быть высокопрофессиональным военным, разбирающимся во всех армейских нюансах, в картах и документах;
– иметь хорошие связи, если уж не во французских, то, хотя бы в польских высших кругах;
– обладать личным обаянием, умением нравиться, хитростью и ловкостью в делах;
– быть богатым, чтобы исключалась любая попытка подкупа.
Всеми этими качествами обладал полковник лейб-кирасирского Её Величества полка Иван де Витт. Решение об отправке полковника во вражеский стан принимал лично император. Инициативная и успешная деятельность де Витта во время тильзитских переговоров понравилась Александру. Не забыл он и поведения де Витта во время мартовских событий 1801 года, когда тот на деле доказал свою преданность его отцу, а это значило, что де Витт – человек чести. По-видимому, именно поэтому Александр I остановил свой выбор на де Витте.
Однако тот же Александр I, безусловно, понимал, что французы тоже далеко не дураки, чтобы раскрывать свои объятия прибывшему к ним российскому разведчику. Для внедрения де Витта нужна была легенда, которая не только самостоятельно достигла бы ушей потенциального врага, но и придала де Витту авторитет во французских военных кругах. Такой легендой мог стать только особо крупный скандал, связанный с графом. Причем такой скандал, где де Витт фигурировал бы как человек чести, не прощающий оскорблений и бросивший вызов какому-нибудь весьма могущественному врагу.