Стелла в истерике, Булат еще не догоняет, как
изменилась его жизнь, и со всеми проблемами приходится разбираться мне, хотя
очень хочется закрыться в номере гостинцы, где мы остановились, заснуть и
проснуться с ощущением плохого сна, а не в этой реальности.
Сегодня утром уже позвонил юрист Савицкого,
сообщив, что ему со мною нужно срочно поговорить. Чувствую, разговор явно будет
мне не по душе, но выбора не остается: стоит выслушать этого человека, чтобы
понимать, как поступить со Стеллой. Секретарша Станислава Сергеевича прислала
мне список родственников девушки, но я еще никому не звонил.
— Эмин Исмаилович, может вы все же
позавтракаете? – рядом оказывается экономка Савицких с огромным желанием
накормить меня с утра пораньше.
— Спасибо, Галина Ивановна, но я не
завтракаю.
— Плохо, у вас сегодня очень напряженный
день, вряд ли вы найдете минуту для полноценной трапезы, – женщина говорит истинную правду, наверное, мне
все же стоит вместить в себя полноценный завтрак.
— Хорошо, уговорили! – скупо улыбаюсь, а Галина
Ивановна, воодушевленная своей победой, торопится на кухню. Посидеть в
одиночестве не суждено, слышу торопливые шаги, уже зная, кого сейчас увижу.
Беру чашку с кофе, крепко сжимая фарфор в руках. Успокаивать расстроенных
девушек не умею.
— Мам, пап, вы представляете, мне такой
ужасный сон приснился… – с этими словами Стелла влетает в столовую, именно
влетает, как вихрь, принося с собою ощущение весны и трепета. Замирает на
пороге, вижу, как медленно меркнет сияние глаз, как опускаются уголки губ. Ее
голубые глаза останавливаются на мне, девушка хмурится, прикусывает губу,
сдерживает себя.
— Почему ты на папином месте? – голос дрожит,
как и губы. Чертыхаюсь про себя. Дома всегда сижу во главе стола, тут привычка
сыграла против меня.
— Я могу пересесть, но разве это что-то
изменит? – склоняю голову набок, наблюдая, как Стелла идет к своему месту,
которое оказывается по левую руку.
Умытая, без косметики, со стянутым на голове
простым хвостом, в домашнем вельветовом костюме – она выглядит сущим ребенком.
Вздыхаю, мне еще предстоит этого ребенка куда-то определить.
— Значит, это не сон, – потерянно, горько,
обиженно произносит Стелла. Смотрит на свою пустую тарелку, вздрагивает, когда
появляется Галина Ивановна. Женщина, поставив передо мною тарелку с омлетом, беконом
и зеленью, подходит к девушке и обнимает. Та доверчиво к ней прижимается,
словно ищет в знакомом человеке укрытие от реальности. Поднимает на меня свои
бездонные голубые глаза, чуть больше секунды смотрим друг на друга. Красивые
глаза, в них можно утонуть, залечь на дно, без желания подняться на
поверхность. Кажется, только сейчас начинаю понимать, почему Булата клинит как
ненормального на этой девчонке.