Придумай название - страница 7

Шрифт
Интервал
– Скажите, почему Вы не поете,
И почему не верите вечерним фонарям?
А верите в то, что дождетесь,
И что даже слезы – не зря?..
Примятая трава давала счастье,
Если вас двое,
А лес вам верил и молчал,
И кто о из вас иного пожелал, _
Но лес, но мир так странно был устроен…
Дымится пожелтевшая листва,
И стала табаком примятая трава,
И, сигарету закурив,
Я в дыме подарю тебе плакучесть ив…
Но без кого это плачут леса?
Зачем в дерево вонзать
Нож?
Если это – ложь…
Любовь – это достояние двоих:
Так мало – целый земной шар!..
Не время для волос еще седых…
Не время… Не любя, ты в 20 стар…
Трибуной будет поцелуй —
Конкретна моя речь:
Я, люди, снова с вами,
Я на трибуну восхожу горячими губами!
Но черной лужей растекается измена,
Дождь во все щели лезет – промочить.
Без глаз твоих немного глупо, скучно жить…
И это – диалектика Вселенной,
И это – возвращение изплена.
Два тела, как одно… И, может,.с расстоянья
Нам будет легче вспомнить эти руки…
Пусть чистота не заключит в себе незнанья,
А руки без твоих засуну в брюки.
Усну – как есть – усталый и счастливый,
Тебя во сне увижу – не буди…
Поверю, что-еще полжизни впереди,
И до седин, до самых до седин
Я – твой; холодный или злой,
Веселыи, молчаливый…

Сон закрыл глаза Ива, уводя сознание со строфы, но даже власть сна не могла увести из сознания ее – Эл…

4. Как всегда

…Понедельник – день проблемный, и из за этого злой колледж сразу схватил за горло подходивших к нему студентов. Эти грызуны науки начинали новую неделю грызни, снова углубляясь в интегралы и триггеры, загружая головы теориями разных Песталоцци, Марксов или Лобачевских… Всё шло как обычно – по расписанию, но на лекционных часах предметом обсуждения чаще становились не критерии сходимости математических рядов или турбулентное течение жидкости, а рок-н-ролл, приколы прошедших уик-эндов, всевозможные тусовки, книги и статьи.

На лекциях путем неофициальной студенческой почты намечались встречи, назначались свидания, велись споры, строились планы, и одинокий вещун с кафедры монотонно гнусавил, глядя в свои папирусы и тщетно пытался привлечь к себе внимание. В этих головах жил другой мир, еще не схваченный мудрой компромисностью возраста, еще не покоренный – в своей чистой и непосредственной наивности серой жестокостью жизни, мир, уже недоступный тем, кто уже жил в нём давно, и забыл о многом. Процесс вырастания из одежд юности необратим, и если он происходит, то навсегда, а если не происходит вовремя, то мы потом «зовем этих счастливчиков детьми до их отхода в мир иной… Но это еще далекое будущее, о котором мало кто из них пока задумывается, живя только сегодня. Им – тем, кому сегодня за 18 (всего или уже?!.), завтра строить свой мир, где еще останемся и мы, те, кто уже за… Эта непонятная перестройка несуществующего здания открывала рты, не всем ртам давая хоть немного ума. Получалось много шуму, и… ничего, кроме развращения молодых умов, которые не имели еще своих идеалов, а насажденные с детства – втоптаны в грязь. Новых, годных для насаждения, еще никто не родил… Дрема недоспаных ночей закрывала глаза, мысли становились пьяными, как и строчки в конспектах…

Следующая страница