«…Фигура друга, женщины на берегу.
– Эй адмирал, отриньте же свою тоску!»
«И опять о женщинах! Интересно, много их было у автора, если он постоянно думает о них. Хотя какое мне до этого дело…»
«И чтоб жена, обняв меня,
Сказала: «Милый, молодец»».
«Вот это действительно верно. Если нашёл рядом свою единственную и неповторимую, то и стоит думать только о ней и искать только её одобрения и поддержки».
– Привет всем!
Худой, заросший чёрной короткой бородой, человек в очках подсел за их столик. Шверцев, вытащенный из ямы раздумий, радостно взглянул на старого друга. Виктор, как всегда, приветливо улыбался, но глаза за толстыми стёклами придавали улыбке выражение какой-то постоянной иронии. Словно их обладатель сейчас примется подшучивать над всем, что видит, и глумится над всем, что движется. Впрочем, по синей форме службы диспетчеров можно было понять всю ответственность и серьёзность души бородатого ухмыляющегося дядьки. Шверцев ощутил сильное рукопожатие твёрдого и решительного человека. А тот уже обращался к его дочери, с которой был давним знакомым:
– И тебе, Елизавета Игоревна, привет! Как дела?
Лиза не придумала ничего лучше, как ответить на приветствие, помахав в воздухе котёнком с перемазанной мордочкой и разбрызгивая в разные стороны капли соуса («Намаюсь я с соусами», – промелькнула мысль у Игоря.):
– Здрасте, дядя Витя! Всё отлично! У меня вот котик.
– Отличный подарок! – поддержал дядя Витя. – Во! Вот такой! – показал он большой палец руки.
– Я принёс тебе хорошую весть: груз одобрен и погружен. И даже пассажиры попутные есть. Часа через полтора, а точнее (тут он посмотрел на ручные часы – как ни странно но Виктор был одним из тех кто носил подобные предметы), один час двадцать семь минут твой «Водовоз» должен стартовать.
– Спасибо, дружище, – Игорь облегчённо вздохнул. – Будет работа – будут деньги, с голоду не умрём.
Бородач оперся на стол и блеснул очередной лукавой искрой из глаз.
– Да ради Бога, обращайтесь ещё!
Хотя, быть может, это блестели в свете ламп стёкла очков.
Виктор поднялся. Следом за ним и Шверцев.
– Лизонька, доченька, ты доела? – «Уси-пуси, какие нежности», – вновь шёпот за спиной. – Быстренько вытирай руки и пошли.
Девочка быстро проделала все операции, не забыв очистить и кота, и выскочила следом за мужчинами из-за стола. Лишь у двери на выход Шверцев оглянулся на стол, но книгу со стихами забирать всё же не стал.