г) здоровья населения и общественной нравственности;
д) безопасности личных, общественных или государственных интересов при производстве различного рода работ;
е) безопасности личных, общественных или государственных интересов в процессе обращения с общеопасными предметами;
ж) безопасности личных, общественных или государственных интересов в процессе использования транспортных средств;
з) безопасности личных, общественных или государственных интересов в процессе использования компьютерной информации[145].
Интересна позиция занимает В. И. Ткаченко, который после принятия в 1996 г. нового Уголовного кодекса России определял общественную безопасность как «совокупность общественных отношений, обеспечивающих безопасные условия жизни людей и их деятельности, безопасное использование радиоактивных веществ, надлежащее и безопасное использование оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, а также безопасное ведение горных работ»[146].
А. В. Наумов дал, пожалуй, самое краткое определение общественной безопасности, как: «…жизненно важные интересы нормального функционирования общества»[147].
Соглашаясь в принципе со всеми представленными суждениями, за исключением предложенной А. В. Наумовым, так как интересы функционирования общества не могут фактически существовать вне рамок общественных отношений, связывающих последние, следует указать на необходимость существенного дополнения к ним. Общественные отношения как объект уголовно-правовой охраны имеют специфическое содержание, которое, по справедливому замечанию В. И. Антипова, включает, с одной стороны, источник опасности как предмет отношений, а с другой – цель, заключающуюся в поддержании конкретной социальной связи[148].
При всей привлекательности такого подхода к определению общественной безопасности, по нашему мнению, его нельзя признать приемлемым по следующим основаниям:
– во-первых, термин «потребность» имеет субъективную природу, следовательно, социальные связи между участниками общественного отношения не всегда имеют место;
– во-вторых, потребность в обеспечении жизнедеятельности не исключает преступных последствий, причиняемых источниками повышенной опасности;
– в-третьих, несмотря на то, что цель потребности и состоит в обеспечении жизнедеятельности, ее содержание не указывает на механизм, обеспечивающий достижение этой цели.