И теперь все чиновники Особенной канцелярии министра внутренних дел во главе с ее начальником были переведены в состав III-го Отделения С. К. Е. И. В. Следовательно, из компетенции Министерства внутренних дел были изъяты функции политической полиции, и эта работа была сосредоточена в III Отделении. Руководителем был назначен граф Александр Христофорович Бенкендорф, ставший одновременно и шефом жандармов.
Кроме того, было сформировано два ведомства – общей и политической полиции. Более полувековое совместное существование этих двух органов приводило к постоянным трениям между ними.
Именно в III Отделении и была сосредоточена такая важная часть работы секретного аппарата, как перлюстрация корреспонденции. Она осуществлялась как в столицах, так и в крупных городах. Граф Бенкендорф очень высоко оценивал это направление работы органов тайной полиции. Давая оценку перлюстрации в деле политического сыска, он писал: «Вскрытие корреспонденции одно из средств тайной полиции и при этом самое лучшее, так как оно действует постоянно и обнимает все пункты империи. Для этого нужно лишь иметь в некоторых городах почтмейстеров, известных своей честностью и усердием. Такими пунктами являются Петербург, Москва, Киев, Вильно, Рига, Харьков, Одесса, Казань и Тобольск».[40]
Поскольку вскрытие частной корреспонденции являлось составом уголовного преступления, естественное возникает вопрос: а где же правовая основа перлюстрационной деятельности, пусть даже в форме секретной инструкции?.
В частности, ст. 1104 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (в редакции 1912 г.) гласила: «Почтовый чиновник или служитель, распечатавший, хотя бы из одного только любопытства, отданное для отправления с почтою или полученное на почте письмо, адресованное на имя другого лица, подвергается за сие – удалению от должности; Буде же сие учинено им для сообщения содержания письма кому-либо другому, то он приговаривается – к заключению в тюрьме на время от 4-х до 8-ми месяцев».
Статья 1102 определяла: «Если почтовый чиновник или почталион, или иной служитель почты не по неосторожности, а из-за каких либо видов, согласится с кем-либо передавать ему письмо, адресованное на имя другого, без дозволения сего последнего, то он за сие подвергается лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и ссылке в одну из отдаленных губерний, кроме сибирских, или заключению в тюрьме…»