Но Сдобсен не собирался уходить. Так и торчал за спиной, накрывая своей тенью кустики понарошки.
– Да уж да, – сказал он.
– Ну да, – поддакнул Простодурсен.
– Не всегда всё хорошо одинаково, – сказал Сдобсен.
– Не всегда, – согласился Простодурсен.
– А скоро опять зима, – сказал Сдобсен.
– Ну да, – вновь поддакнул Простодурсен.
– Да уж да, – сказал Сдобсен.
И он на все лады стал повторять «нет», и «да», и «вот ведь», и «да уж», и охать. Но тут, по счастью, из леса вышла Октава, напевая песенку.
– Так ты здесь была? – спросил Сдобсен.
– Я всегда там, где я есть, – объяснила Октава. – Сегодня я вскочила ни свет ни заря, чтобы набрать свеженького снега для пудинга.
– Ты ведь не ходила одна в горы? – уточнил Сдобсен.
Он прямо засветился, когда пришла Октава. Словно бы она была фонариком, а он – старым деревом в ночной темноте. Мрачное лицо стало цвета кудыки, и палку свою он держал сейчас щегольски, совсем на другой манер.
– Караул! – завопила вдруг Октава, заметив на краю поляны Простодурсена. – Люди добрые, что же это творится?
– Собираю начинку для пудинга, – ответил Простодурсен.
– А яйцо? Как же яйцо?
– Лежит дома.
– Лежит дома?! Одно? Разве это не опасно? Простодурсен, тебе нужна помощница по хозяйству или няня, чтобы сидела с яйцом, когда ты уходишь. Неужели ты этого не понимаешь? Ты вообще, что ли, ничего не понимаешь?
Она бросила лопату, снег на которой тем временем растаял, и стрелой понеслась в дом.
– Одна ходит в горы, – сказал Сдобсен.
– Ну да, – сказал Простодурсен.
Они подняли лопату и понюхали снег: он пах точь-в-точь как прошлая зима. Пудинг из него получится необычный, это факт. Сам Простодурсен разводил порошок водой из речки – она тоже очень хороша. Как хороша всякая чистая и свежая проточная вода.
Снова раздался крик. Теперь Октава вопила в доме.
– На помощь! – кричала она.
Хотя окна в доме были закрыты из-за яйца, Простодурсен слышал призыв совершенно отчётливо. Но Сдобсен тихо стоял себе по-прежнему.
– Ты не слышал? – спросил Простодурсен.
– Плиз пардон? – переспросил Сдобсен.
– Октава кричала.
– Кричала? И что она кричала?
– «На помощь!» Слышишь, снова кричит?
Они побежали в дом. Даже Сдобсен побежал. Он заложил палку за плечи и мчался, приминая конопатку и вереск.
Октава стояла у кровати. Полоски, пятна и лоскутки солнца беспорядочно были разбросаны по всему дому, один крупный квадрат упал точно на яйцо. С которым что-то творилось.