– Я думаю, что это ложь, – сухо отвечает она, сворачивая мои волосы в жгут и закалывая его шпильками. – И именно за это тебе сегодня досталась оплеуха. Мать сердится на то, что это – ложь, которую мы не можем оспорить. Мы не должны ее повторять, но и подвергать ее сомнению нам тоже не стоит. Эту ложь наши люди разнесут по всему Лондону и Кале тоже, и мы не должны с этим спорить.
Это объяснение приводит меня в полное замешательство.
– Но зачем нашим людям так говорить? Почему им нельзя запретить это делать, как мне? Зачем вообще кому-то говорить, что герцогиня Сесиль изменила своему мужу? Опозорила себя?
– Подумай сама, – советует мне сестра.
Я сосредоточенно разглядываю свое отражение в зеркальце: как отливает бронзой красиво уложенный Изабеллой жгут моих волос и как хмурится мое юное лицо. Изабелла терпеливо ждет, пока мой разум разберется в хитросплетениях интриг нашего отца.
– Это отец позволяет нашим слугам повторять эту ложь?
– Да, – отвечает она.
– Потому что, раз Эдуард становится незаконным наследником престола, его место займет Джордж, – наконец выдаю я.
– И станет истинным королем Англии, – дополняет она. – Все идет к тому, что Джордж займет трон, я сяду рядом с ним и отец будет править с нашей помощью вечно. Его называют создателем королей. Он сотворил Эдуарда, теперь он просто уничтожает свое творение, чтобы затем сотворить Джорджа.
В зеркале я вижу, что ее лицо мертвенно бледно.
– А я думала, что тебе хочется быть королевой, – робко говорю я. – И тебе приятно, что отец добудет для тебя трон.
– Когда мы были детьми и играли в королев, мы не знали, какую цену за это платят женщины в настоящей жизни. Но теперь знаем. Королева, предшественница Елизаветы, та самая злая королева, Маргарита Анжуйская, подобно нищенке, ползает на коленях, умоляя короля Франции о помощи, ее муж заключен в Тауэре, ее сын, принц, лишен земель. Нынешняя королева прячется в Тауэре, ее отец и брат сложили головы на плахе, как самые простые воры или разбойники, а ее мать ожидает смерти на костре из-за обвинения в колдовстве.
– Иззи, прошу тебя, не говори, что отец сожжет Жакетту Вудвилл! – шепчу я.
– Сожжет, – повторяет сестра с мрачным лицом. – А зачем еще было арестовывать ее и чинить над ней суд? Когда я хотела стать королевой, я думала, что все произойдет, как в одной из этих историй, как в легенде. Мне представлялись только красивые платья и благородные рыцари. Но теперь я вижу, что престол не знает жалости. Это шахматная партия, и я – одна из фигур на поле моего отца. Если мне суждено будет пасть под ударом, он даже не станет сожалеть обо мне, а просто заменит меня новой фигурой.