– Анна! – доносит ветер до меня зов матери. – Иди сюда.
Я, с трудом удерживаясь на ногах, бреду в каюту. По дороге я слышу, как протестующе скрипит якорная цепь, звенит, возвращаясь на место, и освобождает корабль. Судно снова предано на милость волн, и ветер несет его по своей воле. Я не знаю, какой курс выберет отец. Я не знаю, куда нам сейчас идти, если нас изгнали из собственного дома. Мы не можем вернуться в Англию, потому что мы предали ее короля. Кале не принял нас… Так куда же нам податься? Есть ли на свете такое место, где мы будем в безопасности?
Зайдя в каюту, я вижу, что Изабелла стоит на кровати на четвереньках и мычит, как гибнущее животное. Она посмотрела на меня сквозь спутанные волосы, и я заметила, как бледно ее лицо и красны глаза. Я с трудом узнаю ее: она дурна собой, даже уродлива, как измученное животное. Мать подняла край ее сорочки, и я вижу, что ее белье все в крови. Я быстро опускаю глаза.
– Ты должна просунуть внутрь руку и повернуть ребенка, – говорит мать. – У меня слишком большая рука, не получается.
– Что? – с ужасом переспрашиваю я.
– Здесь нет повитухи, поэтому придется поворачивать ребенка самим, – нетерпеливо говорит мать. – Она слишком мала, а у меня слишком большие руки.
Я опускаю глаза на свои тонкие руки с длинными пальцами.
– Я не знаю, что делать! – вырывается у меня.
– Я тебе скажу.
– Я не могу!
– Ты должна.
– Мать, я ведь просто девочка, придворная, я и быть-то здесь не должна…
Меня прерывает крик Изабеллы, которая роняет голову на кровать.
– Энни, ради всего святого, помоги! Вытащи это из меня! Вытащи!
Мать берет меня за руку и буквально тащит к изножью кровати. Маргарита приподнимает подол Изабеллы, и я вижу, что ее тело все покрыто кровью.
– Вложи руку вот сюда и протолкни внутрь, – говорит мать. – Что ты чувствуешь?
Когда я продвигаю руку в податливую плоть Изабеллы, она кричит от боли. Я чувствую только отвращение. Отвращение и ужас. Затем мои пальцы натыкаются на что-то более осязаемое: маленькую ножку. Вдруг тело Изабеллы сотрясают схватки, и моя рука оказывается зажата как в тиски, мои пальцы сжимает до боли.
– Не надо! – кричу я. – Не делай так! Мне больно!
Она тяжело дышит и всхлипывает, как умирающая корова.
– Я ничего не могу с этим поделать. Энни, вытащи это!
Скользкая ножка зашевелилась от моего прикосновения.