Вряд ли можно сказать красноречивее и вернее.
Справедливости ради надо отметить, что многие зарубежные авторы геноцидом называли и факты убийств советскими войсками мирного населения во время военных действий в Афганистане в 1979–1989 гг.[94] Такое категоричное заявление, по нашему мнению, не находит подтверждения, по крайней мере в опубликованных официальных документах[95], хотя факты насилия советских войск в отношении мирного афганского населения отрицать, по всей видимости, нельзя.
В любом случае, приходится признать, что геноцид в новейшей истории стал инструментом внешней политики во время вооруженных конфликтов – при этом неважно, какое государство имело преимущества и к какой политической группировке оно принадлежало. Все это свидетельствует о том, что, несмотря на прямую запрещенность этого чудовищного деяния в международном праве, акты геноцида стали (будучи безусловно осуждаемыми) довольно привычными проявлениями государственной политики.
Сказанное подтверждает не только социально-историческую обусловленность установления самой строгой ответственности за осуществление геноцида, но и необходимость ее практической реализации.
К сожалению, в мировой юридической практике после Второй мировой войны обвинение в осуществлении геноцида как преступления против мира и безопасности человечества официально выдвигалось только дважды – при расследовании военных преступлений, совершенных во время войн в бывшей Югославии и в Руанде.
Для нас важно отметить, что, с формально-юридической точки зрения, международно-правовые акты, установившие преступность геноцида, по существу, способствовали универсализации как понимания этого деяния, так и формулирования его юридически значимых признаков.
Остановимся еще на одном вопросе, принципиально важном для понимания уголовной ответственности за геноцид. Казалось бы, геноцид как преступление против мира и безопасности человечества может быть совершен лишь в военное время либо в боевой обстановке. Такая позиция высказана и в новейшей литературе, где геноцид нередко называется преступлением, посягающим «на регламентированные международным правом средства и методы ведения войны».
Однако анализ международно-правовых и иных нормативных актов позволяет говорить о том, что именно как геноцид рассматриваются акты уничтожения и действия, направленные на уничтожение тех или иных групп населения по расовым, национальным либо религиозным признакам, совершенные и в мирное время во внутригосударственной политике той или иной страны.