. Достаточно обратить внимание на то, что в УК 1960 г. было дано содержательное понятие преступления (ст. 7), выделены формы и строго обозначены признаки видов вины (ст. 8–9), определено понятие невменяемости (ст. 11), наказание не имело «целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства» (ч. 2 ст. 20), что обеспечивалось гуманной и весьма гибкой системой наказаний (ст. 21–36), общими началами и специальными правилами назначения наказания (ст. 37–43)
181.
Сомнения в значимости влияния принципов уголовного права на содержание УК 1926 г. обусловлены тем, что в данном Кодексе допускалась аналогия закона (ст. 16), понятие «наказание» было заменено термином «меры социальной защиты» (ст. 1), которые могли применяться и в отношении лиц, не совершивших общественно опасных деяний, по их связи «с преступной средой или по своей прошлой деятельности» (ст. 7)182. Следует отметить, что в период действия в России УК 1926 г. (с 1926 по 1960 г.) наблюдались массовые нарушения законности, были репрессированы миллионы людей.
По-видимому, можно говорить о том, что в большинстве случаев репрессии носили внесудебный характер, что, наряду с нормами УК 1926 г., параллельно действовали жестокие, несправедливые союзные уголовные законы (к примеру, постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности»183). Вместе с тем, по миллионам уголовных дел, рассмотренных на основе УК 1926 г., выносились законные и справедливые приговоры. Ведь и в УК 1926 г. предусматривались такие гуманные меры социальной защиты, как общественное порицание, денежный штраф, предостережение, возложение обязанности загладить причиненный вред и другие (ст. 20), широк был перечень смягчающих ответственность обстоятельств (ст. 48), отнюдь не «мертворожденными» были и нормы об условном осуждении и условно-досрочном освобождении (разд. 6)184.
Однако факт остается фактом. Уголовное законодательство периода государства диктатуры пролетариата задумывалось, создавалось и использовалось в качестве крайне острого социального инструмента тоталитарного режима нашего не столь уж и далекого прошлого. В тех условиях, когда пером законодателя водил классовый интерес, утверждение которого в обществе к тому же повсеместно и социально неадекватно форсировалось, а общечеловеческие ценности были отодвинуты на второй план, влияние уголовноправовых принципов на законодательство было ослабленным.