Он то просыпался, то вновь впадал в странное забытье. Ночь длилась бесконечно. В какой-то момент Илья почувствовал себя лучше и смог разомкнуть веки. В помещении было темно, смутно угадывались стены и дверь. Что-то в окружающей обстановке показалось ему странным. Он не удивился. Вероятно, непривычное состояние являлось признаком зарождающейся болезни. Ангина, что ли?
Голова по-прежнему раскалывалась. Илья пошарил рукой на тумбочке, где оставлял мобильный, но телефон не обнаружил. Он приподнялся, чтобы посмотреть в окно. Окна не было.
Илья бесшумно рассмеялся. Похоже, у него жар и галлюцинации. Он уткнулся лицом в подушку и какое-то время лежал не двигаясь. Затем решительно поднялся, нащупал стену и стал продвигаться вперед. Добравшись до двери ванной, включил свет и зажмурился. Снял одежду, залез под душ, повернул вентиль холодной воды и сразу же почувствовал, что окончательно проснулся.
Вернулся в комнату, уговаривая себя не паниковать. Всему есть логическое объяснение. Очевидно, что он не спал. Так же очевидно, что это не гостиничный номер. Свет из открытой двери ванной рассеивал сумрак комнаты. Помещение напоминало благоустроенный подвал без окон. Гладкие серые стены, ламинатный пол. Из мебели – узкая кровать с металлическим изголовьем, стол и стул. В дальнем углу – витая лестница наверх, тоже металлическая.
Илья медленно поднялся по ступеням и замер перед массивной деревянной дверью. Подергал за ручку – заперто. Толкнул плечом, но дверь даже не дрогнула.
– Эй! – позвал он и снова покрутил ручку. – Есть кто живой?
Никто не ответил.
Бессмыслица какая-то. Илья похлопал по карманам джинсов – ни мобильного, ни бумажника. Забрали даже ключи и наушники.
«Ну, хорошо. – Илья попробовал включить логику: – Если меня хотели просто ограбить, то зачем приволокли в это место?»
Он спустился по лестнице, сел на кровать и открутил события назад. На милонге он выпил лишь одну бутылку пива. Ни с кем не флиртовал, не танцевал, не общался. Спокойно вышел из здания, побродил по улицам. Никто его не узнавал, не останавливал, не просил автограф. Воспоминания обрывались на том месте, когда сквозь игравшую в наушниках музыку он различил движение за спиной. Последнее, что запомнил – омерзительный запах лекарств.
Его что, усыпили эфиром, как в старом добром кино?