– Можно просто Оля, – кивнула я, понимая, что не помню Ольгиного отчества, хотя в удостоверении оно написано. Но раз он сказал «Васильевна» – значит, так оно и есть. На всякий случай добавила: – Издательство «Тарасовский бомонд».
Секретарь вопросительно посмотрел на Олега, и тот вышел из-за моей спины, протянул ему руку и назвал свое имя.
– Олег со мной, он должен сделать несколько снимков для нашего журнала, – торопливо пояснила я, понимая, что никакого фотографа в программе визита заявлено не было. Олечка отлично управлялась с фотоаппаратом сама.
Юрий чуть расслабился и улыбнулся тщательно отработанной дежурной улыбкой:
– Пойдемте, Вениамин Альфредович вас ждет. У него всего пятнадцать минут, так что постарайтесь уложиться.
Пока мы поднимались по лестнице на третий этаж, а потом шли по длинному коридору, я попыталась прояснить обстановку:
– Скажите, Юра, а Волочкова приехала?
– Нет, – секретарь вздохнул, и я догадалась, что он огорчен. Ему, наверное, очень хотелось встретить сегодня вот так, как нас, на пороге сверкающего огнями дома экс-балерину всея Руси. – Ее ждали к восьми вечера, но, к сожалению, у Анастасии Юрьевны поменялись планы. Она прилетит завтра, прямо к открытию балетной школы.
– А министр?
– Министра, похоже, тоже не будет, – равнодушно ответил Юрий, на этот раз ничуть не огорченный отменой визита высокого лица. – Приедет его зам, Галина Сергеевна.
Мне хотелось узнать как можно больше о тех, кого еще ждут и кто уже прибыл: на площадке возле забора, окружавшего жучкинский дом, стояло, помимо моей грязненькой «девятки», несколько роскошных авто. Без этой информации Олечке никак не обойтись.
– Юра, а не могли бы вы дать мне списочек гостей? – попросила я. – Со всеми регалиями. Чтобы никого не обойти вниманием в статье.
– Дам, конечно, – согласился секретарь, останавливаясь перед солидной деревянной дверью. – Подождите.
Он юркнул за дверь, плотно прикрыв ее за собой. Олег сжал мой локоть и шепнул:
– Боишься?
– Еще чего! – возмутилась я. Если бы ты знал, дорогой, в каких передрягах мне довелось побывать, ты бы не спрашивал, боюсь ли я какого-то жалкого интервью.
Тут дверь распахнулась, и мы предстали перед хозяином дома. Это был довольно высокий подтянутый мужчина лет сорока пяти, одетый в дорогой темно-синий костюм. На его худом смуглом лице выделялись густые черные брови и глубоко посаженные серые глаза, внимательно нас изучавшие. Жучкин обменялся коротким рукопожатием с Олегом и приглашающим жестом указал на стоявшие у левой стены низкие темно-коричневые кресла, окружавшие маленький стеклянный столик: