.
Думается, что профессор В. В. Лапаева в данном случае вышла за рамки проблемы эффективности норм законодательства и попыталась оценить эффективность права в целом как социально-духовного регулятора и его роль в развитии государственности. Весьма трудно, если вообще возможно, определить вклад конкретной нормы в укрепление правовых начал государственной и общественной жизни, формирование и развитие элементов свободы в общественных отношениях, реализацию прав и свобод человека и гражданина. Вот почему представляется чрезвычайно важным не допускать смешения понятий эффективности права и эффективности норм законодательства, четко разграничивать их. Представляется, что эффективность права как социально-духовного регулятора не складывается из эффективности конкретных норм законодательства. Более того, она не сводится к эффективности осуществления главных принципов права, закрепленных в законодательстве. Эффективность, значимость, психологическое признание права определяются целым комплексом факторов собственно юридического, психологического, культурного, экономического и иного характера.
Заслуживает внимания предложенный В. В. Лапаевой подход к эффективности законодательства с позиций социальной конфликтности. Она указывает, что под эффективностью закона следует понимать степень соответствия реального уровня конфликтности в урегулированной законом сфере отношений оптимальному для данной сферы уровню конфликтности[46]. В зарубежной литературе также существует подход, рассматривающий назначение права, помимо прочего, в поддержании некоего минимального уровня конфликтности[47]. Минимально конфликтное развитие вообще можно считать одной из целей социальной и правовой жизни, важным показателем эффективности действующего права. В. В. Залесский считает максимальное использование возможностей бесконфликтного развития «одной из фундаментальных закономерностей существования и развития природы»[48].
Попытки связать эффективность с удовлетворением интересов и разрешением конфликта встречались и при исследовании эффективности правоприменительной деятельности. Так, В. В. Лазарев указывал, что одной из целей правоприменительной деятельности является удовлетворение интересов сторон в конкретном юридическом деле. Однако не всегда интересы участников правоприменительного процесса совпадают. Поэтому независимый и незаинтересованный в исходе дела правоприменительный орган стремится к устранению социального конфликта, и от того, насколько ему это удается, заключают и об эффективности правоприменительной деятельности