Ряд авторов справедливо отмечают важность антропологической ориентации для дальнейшего развития правовой науки в XXI веке, а также возрастающее значение гуманизации правоведения[145]. В современной литературе говорится об обогащении механизмов социализации в современном мире, о постепенной замене жестко регламентированных программ человеческого поведения более сложными и разнообразными[146]. Таким образом, исполнение многообразных программ социального и группового поведения, в том числе в технической сфере, к тому же постоянно изменяющихся, превращается в непосильную задачу для современного человека. Все это, как представляется, должно учитываться и осмысливаться при определении путей и форм обеспечения эффективности права как социально-духовного регулятора и конкретных норм законодательства.
Ни для кого не секрет, что усложнение социальной жизни и технической деятельности ведет к постоянному расширению законодательного массива. Такое расширение не может не вызывать целого ряда последствий, негативно сказывающихся на эффективности норм права:
1) увеличение числа правовых предписаний превращает презумпцию знания закона в фикцию, делает более или менее полное ознакомление с системой законодательства практически невозможным;
2) рост числа законов и их «мелкотемье» подрывают авторитет законодательства в общественной среде;
3) увеличение числа норм ведет и к увеличению общего количества правонарушений. Само правонарушение из аномального явления становится явлением обыденным, встречающимся в жизни практически любого человека.
Ситуация осложняется тем, что увеличению числа нормативно-правовых актов в технически развитых странах пока не найдена достойная альтернатива. А самоустранение государства от регулирования многих сфер социальной жизни сопряжено с огромным социальным риском, с угрозой неконтролируемого развития науки и техники.
Все это придает проблеме обеспечения эффективности социального, в том числе правового, регулирования особую остроту, предопределяет необходимость поиска новых форм и методов действенного регулирования социальных и духовных процессов, обеспечения эффективных правовых рамок самореализации личности.
Представляется, что в современных условиях (это отвечало бы и плюрализму правопонимания) необходимо разработать так называемую плюралистическую теорию эффективности. При этом очень важно показать роль именно духовных и культурных факторов в обеспечении эффективности как права в целом, так и отдельных норм позитивного права (законодательства). Такая необходимость обусловлена целым рядом причин. Во-первых, многогранность проблемы эффективности права и норм законодательства вытекает из многообразия типов правопонимания, емкости самого понятия права. По словам С. С. Алексеева, право есть «явление, непомерно сложное, с трудом поддающееся научному определению, пожалуй, даже загадочное, в чем-то непостижимое»