Несомненно, все то, что автор обозначает термином «наступательность», правомерно считать основополагающей, фундаментальной идеей оперативно-розыскной деятельности. Однако нельзя не учитывать, что сам этот термин не используется в тексте Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»: его полностью заменяет термин «оперативность». В тексте Закона встречаются следующие словосочетания: «оперативно-розыскная деятельность» (ст. 1–5 и др.), «оперативно-розыскные мероприятия» (ст. 6–9 и др.), «оперативные подразделения» (ст. 1), «оперативно-служебные документы» (ст. 12, 21), «оперативно-технические силы и средства» (ч. 3 ст. 6), «дела оперативного учета» (ч. 8 ст. 10). Из каждого из них слово «оперативно» вполне могло бы быть исключено. Следовательно, название оперативно-розыскной деятельности могло быть более кратким –
розыскная деятельность. Однако добавлением термина «
оперативный» подчеркивается ее динамичный характер, а также то обстоятельство, что она призвана упреждать действия преступников, направленные на подготовку к совершению преступления либо на сокрытие следов преступления или принятие других мер, препятствующих раскрытию преступления. Это свойство розыскной деятельности непосредственно влияет на организацию и тактику ее осуществления и, что особенно важно, непременно должно учитываться при дальнейшем совершенствовании ее законодательной регламентации
[94].
Термин «оперативный» в большей мере отражает рассматриваемое свойство розыскной деятельности, чем термин «наступательность». Следовательно, ему необходимо отдать предпочтение и говорить именно о принципе оперативности. Такой подход выражен в Комментарии к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» и его следует признать вполне обоснованным[95].
Существенное значение имеет следующий вопрос: если в том или ином законе в отдельной статье закреплена система правовых принципов, то правомерно ли на основе анализа законодательных предписаний дополнять ее, то есть формулировать другие принципы? Как было отмечено ранее, иногда законодатель отдельные статьи закона, посвященные принципам, озаглавливает «Основные принципы» (например, ст. 2 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 16 сентября 1998 г.), предоставляя тем самым правоприменителю возможность формулировать другие принципы, которые не включены в систему принципов, выраженную в законе. Поэтому если закон прямо не запрещает формулировать на основе анализа соответствующих предписаний другие принципы, отсутствующие в статье, посвященной основным принципам, то делать это вполне допустимо. Вместе с тем следует отметить, что сформулированные в результате правоприменения принципы нельзя считать второстепенными.