— Так я и знал, что ты больной
ублюдок! Ты отстранен от работы, не забыл?!
Я обернулся и непроизвольно
скривился: хмурая морда, желтые зубы, кривой нос и нависающие над
переносицей черные лохмы… Жош. Ну, конечно. Кого еще магистр Нэш
мог отправить за мной следить, как не командира ночной смены?
— Я сам все зачищу, — приглушенно
рыкнул Жош, нагнав меня и сделав недвусмысленный жест правой рукой
с надетым на нее поисковым браслетом. — Магистр сразу сказал, что
ты, придурок, все равно на рожон полезешь. И не ошибся. Так что
проваливай отсюда, или, светом клянусь, я доложу ему о нарушении
приказа.
Вот же козел! И этого человека я
собирался благодарить?!
Ах да, Шал же его терпеть не мог.
Какие-то у них с Жошем были терки, причем не первый год. Ну да и
хрен с ним. Не с руки сейчас выяснять отношения. Да и копаться в
деталях я пока был не готов.
Молча развернувшись, я потопал прочь,
на всякий случай положив ладонь на левую сторону груди, где во
внутреннем кармане пальто встрепенулась маленькая нурра. Еще
вылезет, вцепится кому-нибудь в горло, а мне потом объясняйся со
службой внутренней безопасности… а в Ордене и такая была, ага… по
поводу внезапно всплывшей собственности одного придурочного тана,
который, я так полагаю, не месяц и не два выносил мозг начальнику
городской стражи, требуя вернуть украденное.
Жош пробормотал мне вслед что-то не
особенно лестное, но я не стал заострять на этом внимание. Просто
ушел. Еще через пол-рина добрался-таки до своего нового дома.
Скептически оглядел скромный двухэтажный домик, притулившийся в
конце длиннющей улицы. Пихнул ногой давно не крашенную дверь. С
немалым трудом поднялся на второй этаж. Уже там, наверху,
отдышался, чувствуя, как от стремительно наваливающейся усталости
пляшут в глазах разноцветные звездочки. Но все же добрался до
погруженной в тишину спальни, окинул ее мутным взглядом и, рухнув
на постель, мгновенно отрубился.
***
Утро для меня наступило примерно в
полдень. И то, если бы не насущные потребности и не проснувшийся
аппетит, я бы, наверное, до следующей ночи продрых. А то, может, и
дольше.
За эту ночь я умудрился отлежать
себе… все. И морду, которой с размаху впечатался в подушку, и ухо,
которое попало на неудачно заломившуюся наволочку, и руки с ногами,
и даже хвост… о, Изя!