Инна смотрела на мать и пыталась восстановить, что произошло накануне, в разговоре с Альбером.
«Может, это она назло мне?» – подумала Инна.
– Мам, да не расстраивайся! Может, она ещё передумает, ты просто не знаешь Виолетту.
– Не-нет, Лиля Сергеевна принесла мне два новых отреза и абсолютно новые фасоны. А то платье… я так старалась… Может, мы тебе что-то из него перешьём?
– Мам, даже не думай! Не буду я после этой… ничего её одевать…
– Инночка, дак, она ни разу ведь и не мерила даже, а все мерки твои – я же видела вас на линейке – вы совсем одинаковые по комплекции…
– Мама!
– Ну, что – «мама»! Мне и Лиля Сергеевна говорила, что только чтобы без примерок… А я так старалась… Там такой незатейливый фасон – нежненько так получилось, на тоненьких бретельках….Примерь, а?
Инна подумала, что это платье может стать вариантом для фотосессии:
– Хорошо, давай, примерю…
Платье оказалось впору. Струящаяся шёлковая ткань спадала до самого пола, и казалось, оно всё держится только на двух тоненьких бретельках.
Клавдия обвела взглядом платье на фигуре дочери:
– Я тебе сделаю гипюровую пелеринку сверху, а то как-то совсем голые плечи…
– А мне нравится!
Инна смотрела на своё отражение в зеркале и уже представляла себя на сцене…
Приблизился вечер долгожданного дня.
На сцене большого концертного зала Инне предстояло оказаться впервые.
Конец ознакомительного фрагмента.