.
Несмотря на все попытки «уточнить» и модернизировать «теорию интересов», она все равно подвергалась сильной критике за то же, что и теории Ульпиана. Это обстоятельство подвигло некоторых ученых на поиск в рамках материальной теории иных критериев для разграничения публичного и частного права.
В связи с этим хотелось бы упомянуть имя Д. И. Мейера. Этот виднейший ученый своего времени усматривал искомый критерий в различии экономических, имущественных интересов и интересов, не имеющих экономического значения. Д. И. Мейер писал: «Права существуют для человека, и его природа лежит в основании прав. Природе человека присущи различные потребности и стремление к их удовлетворению. Существуют также вещи, способные удовлетворять потребности человека. …В обширном смысле вещь то же, что имущество. …Таким образом, содержание гражданского права составляют права, определяющие отношение лиц к имуществу. … Справедливо, что в стремлении к удовлетворению духовных потребностей человек не останавливается на употреблении вещей, но, тем не менее, отношение человека к миру вещей именно таково, что он стремится употреблять вещи для удовлетворения своих потребностей. С этим-то стремлением и волей человека только и имеет дело гражданское право…»[28]. Аналогичной точки зрения придерживался в своих работах Умов[29].
Особое видение решения этого вопроса было у К. Д. Кавелина, который рассматривал в качестве критерия деления различие имущественных и неимущественных прав. «Рассмотрим внимательно права и юридические отношения, которые вошли в состав нового гражданского права… Оно состоит в следующем: все без изъятия права и юридические отношения, принадлежащие к этому новому составу, имеют предметом материальные, вещественные ценности, в каком бы то виде не было – в виде ли физических вещей, или в виде прав и услуг… Вещественная ценность служит самым верным, безошибочным и наглядным показателем гражданских прав и юридических отношений».[30]
Особенность подхода К. Д. Кавелина заключалась в том, что он не просто выдвигал критерий имущественного характера права в качестве истинного для отнесения тех или иных прав к категории гражданских, но и предлагал отказаться от существующего деления права на публичное и частное, от их противопоставления. «Мы думаем и твердо уверены, что сопоставление и противоположения публичного и приватного, государственного и частного не может и не должно служить основанием для разграничения прав и юридических отношений публичных от гражданских… Таким образом, с мыслью, что в гражданском праве есть одни только приватные права, мы должны полностью расстаться».