Вершиной айсберга было удовольствие. Само по себе оно, длившееся мгновение, было песчинкой в океане удовлетворения своей новой, свободной и безрассудной жизни – не оно влекло нашу героиню, что бы она себе там не врала. Наслаждением же настоящим и полным было видеть в их глазах боль и разочарование, тоску и… любовь? Эмоции, чувства; неважно. После той, прошлой жизни она хотела быть нужной, необходимой. И она была – играя с другими, дергая за оголенные нервы их прорвавшихся, постаревших душ. Что греха таить – Аннета любила себя за это больше всего другого вместе взятого. Она разбивала чужие жизни, иногда даже не успев позавтракать. Она улыбалась и лгала. Плакала от счастья, имитируя оргазм. Бросала их, не оправдывая ожиданий – смотрела, как они будут себя вести. Если они, жалкие, умоляли – она улыбалась своей полуулыбкой и уходила, не захлопнув на прощание дверь. Если же хмурились и бранились – то она обязательно оставалась еще на какое – то время, продолжая изучать несчастную жертву. Со временем она находила то место, куда посильнее можно ткнуть; правда ли или нет – но Аннета Боунс никогда не знала поражений; уходила она улыбаясь и посмеиваясь, ощущая себя настоящей женщиной.
Расчет и время – вот то, чего у нее было навалом. Удивительно, как в свои девятнадцать она так ловко знала смысл этих непростых понятий; интуитивно, но она знала, как ей поступить.
Она давала слабым время на размышления. Неделю или две, чтобы они уже начинали ее забывать. После – она всегда возвращалась, рыдая и ползая по полу, умоляя простить ее. Один, два, три секса – и она разбивала сердца с новой силой, перекладывая проблему со своих плеч. Никаких сантиментов. Никакой романтики. Холодный расчет и желание мстить каждому, кто осмелился носить между ног краеугольный камень глупости рода человеческого.
Все дело было в нем одном. Но об этом, разумеется, позже – кто же, мои дорогие читатели, открывает все карты сразу?
– ….Эй, доброе утро. – шепчет Ник, приподнимаясь на локте. – Знаешь, я давно так не высыпался. Я ничего не…
Аннета снова потянулась и перебила:
– Ничего. Все в порядке. – в театральном жесте закрыла руками лицо. – я такая дура, Боже!
– Разве это имеет смысл? – просто спросил Ник, придвинувшись ближе. Он накручивал ее прядь себе на палец, пока говорил. – Вчера тебе просто было плохо. Да, так бывает! Послушай, правда, это все так безумно, но мне кажется, что…