.
Отрицательно относясь к возложению имущественного возмещения морального вреда, П. Н. Гуссаковский исходил из того, что если право позволяет путем денежного вознаграждения удовлетворить потерпевшему нравственный вред, то «такое положение говорит не об учете важности вреда или о степени участия злой воли причинителя, а об учете состоятельности пострадавшего лица»[29].
Обобщая позиции противников внедрения института возмещения морального (нравственного) вреда в отечественное гражданское право, можно выделить следующие их основные аргументы:
1) аморальность или безнравственность законодательно установленной возможности денежного возмещения морального вреда;
2) невозможность возмещения морального вреда юридическими средствами в результате совершенно различной природы морального вреда и юридических норм;
3) невозможность определения размера компенсации;
4) опасность чрезмерного расширения судейского усмотрения и произвола судей.
Несмотря на сравнительно меньшее число правоведов, придерживавшихся противоположной точки зрения, их позиция – позиция сторонников развития института возмещения морального (нравственного) вреда не только доказала свой прогрессивный характер, но уже на тот период времени была подкреплена реалиями развития гражданского законодательства и опытом правоприменительной практики.
К умеренным сторонникам теории возмещения морального (нравственного вреда) можно отнести, например, Е. В. Пассека. Он отмечал, что «в доказательство ничтожности таких обязательств в большинстве случаев указывают на невозможность оценить в деньгах действие, стоящее вне всякой связи с имуществом. Однако это имеет только практические препятствия по осуществлению. Нет никаких оснований признавать недействительными обязательства, лишенные имущественного интереса»[30].
И. А. Покровский рассматривал проблему нематериальных интересов как одну из актуальных проблем гражданского права рассматриваемого периода[31]. По его мнению, пренебрежение к духовным интересам является лишь психологическим отголоском старого времени. Рост духовной стороны человеческой личности требует для этих интересов такого же признания, каким пользуются интересы имущественные. На его взгляд, совершенно правильно подметила это германская комиссия, пересматривавшая проект Уложения и отметившая, что у высококультурного народа обязательство имеет своей задачей обеспечивать не только материальные блага, но и блага идеальные, значение и ценность которых растут вместе с ростом культуры