Но следующий, последний, раз оказался иным. Виталий влюбился в молодую женщину по имени Илона и ушел из дома. Он не разводился, давал денег даже больше, чем прежде, пытался сохранить отношения с уже взрослыми детьми, которые, поначалу твердо взяв сторону матери, начали понемногу оттаивать. Но все разом кончилось, когда Илона родила сына. И вот вскоре после этого Виталий угодил на операционный стол.
Через два года он вернулся к полноценной жизни. Но болезнь ожила. Собрав последние силы, Виталий вновь начал борьбу, его резали в лучших клиниках Европы, но все катилось по наклонной. И тогда он начал приводить в порядок земные дела. Будучи человеком системным, все продумал до деталей. Написал завещание, поделил нажитое, делить было что. Он так хотел никого не обойти, не обидеть. Устроил старшего сына на свое руководящее место. Развелся и мирно простился с Ириной. В больничной палате они с Илоной вступили в брак и обвенчались. А через неделю он позвал священника, исповедался и умер. В полной уверенности, что все разрулил и может спокойно покинуть этот мир.
Панихида была многолюдной, с обилием венков, с орденами на бархатной подушке, с прощальным залпом. У гроба стояли Ирина с детьми, Илона с сыном, а чуть поодаль плакали незнакомые нам женщины. Рядом со мной кто-то тихо сказал: «Нет, Виталик, ничего еще не кончилось».
Еще до наступления сороковин Ирина подала иск о признании Виталия недееспособным и, соответственно, аннулировании как развода с новым браком, так и завещания. Но лечащие врачи имели богатый опыт посмертных разборок и выложили историю болезни, из которой следовало, что пациент до самой кончины пребывал в здравом уме. Тогда за дело принялись адвокаты. Ирина и Илона названивали нам, прося дать нужные каждой из них показания. Кто-то давал, кто-то уклонялся. Всем было тошно.
В день его рождения мы собираемся на кладбище. Посреди генеральских мраморных надгробий стоит истлевший деревянный крест, а под ним обернутый в полиэтилен портрет Виталия. Сперва думали, что должна осесть земля, тогда Илона либо Ирина благоустроят могилу. Но прошло уже несколько лет. Хотели сами сложиться и поставить памятник, но наследники дали отказ.
Не простили. И если Виталий видит это сверху, то, наверное, переживает.
С недавних пор я полюбил читать календарь памятных дат. Это не потому, что душа просит праздника, а ты, проснувшись, не знаешь, что бы такое сегодня отметить. Просто иной раз хочется почувствовать себя не «здесь и сейчас», а в объемном пространстве. Для этого необходимы подсказка, напоминание.