Включается память, и вот я еду по Москве начала 90-х. Еду на собственной машине – следовательно, я уже не лузер. Но эта машина – «Ока», значит, я и не орел. И может, мне солиднее передвигаться на метро, чем на тарантайке, имеющей к тому же инвалидные модификации. Но я не хочу в метро, я ведь купил машину. При этом сам давно не мальчик и требую к себе уважения. Но на парковке возле работы коллега говорит:
«Так вот, оказывается, куда ты почту складываешь». Оскорбляя коня, он оскорбляет хозяина. Грубить в ответ глупо, но и проглотить невозможно. И я легко, играючи, как Андрей Миронов в финале «Женитьбы Фигаро», произношу разученный монолог.
Ничего-то вы, пижоны, не понимаете. Мой почтовый ящик – натуральное чудо. Могу бросить на улице, не запирая, – никто не угонит. Даже сигнализация не нужна. Расход бензина копеечный, тут же всего два цилиндра. Весит как перышко, человека задавить невозможно. Однажды ночью заехал в кювет и в одиночку машину за бампер вытащил. В пробках не стою – пролезаю между автомобилями, или по разделительной полосе, или по тротуару. Вообще рассекаю, как хочу, а если гаишник остановит, я ему сходу: «Командир, платить нечем. Будь у меня деньги, ездил бы я на такой тачке?» Смеется и отпускает. Ни разу еще штраф не платил.
Так и только так блокируют насмешки. Им несть числа, но я всегда наготове. Пусть на дороге меня не уважают, но для повышения самооценки я сам провоцирую конфликты. Допустим, подрезаю пижонскую девятку цвета «мокрый асфальт», она в ответ прижимает меня к бордюру, разгневанный драйвер выходит повоспитывать козла из консервной банки, а тут сюрприз: из «Оки» является не хилый студентик или дряхлый дедушка, а здоровый дядька с актуальным аксессуаром вроде электрошокера, только что поступившего в открытую продажу (надо только не забыть снять очки и сделать морду ящиком). Вкупе с ненормативным вступительным словом это обычно производило неслабое впечатление.
Противиться унижению я научился даже на трассе. Переключаю комплекс неполноценности на манию величия, занимаю левый ряд и не уступаю «меринам» и «бумерам», путь гудят, мигают дальним светом и садятся на хвост. Мое дело – цепенея от ужаса, жать 140 кэмэ, а кто недоволен – пусть обгоняет справа.
Никто не должен видеть моих слез, когда все поголовно автосервисы Москвы отказываются чинить «Оку»; они не могут даже грамотно выставить сход-развал, отчего я в хлам, до проволоки корда, стираю новую резину, не поверите, всего за одну поездку на природу. Покрышек не напасешься, да и вообще с запчастями мука. Механизм автомобиля премудро собран из элементов «Нивы», 8-й модели «Жигулей», а также оригинальных деталей «Оки», которых днем с огнем не найти. Когда у меня, было дело, накрылся подшипник на ступице, машина стояла полгода, пока на серпуховском авторынке не встретился крепко поддатый мужик, откопавший бесценную деталь у себя на чердаке.