После
посещения клуба приходилось часами отмываться от мерзкой вони, которой,
казалось, пропитывалась не только одежда, но и кожа. Но почему воняли все
шлюхи, кроме неё? Что в ней такого, отчего, взглянув на неё однажды, начал
постоянно искать её глазами. И находил. Даже тогда, когда она была за стеной.
Даже когда танцевала перед очередным клиентом в закрытой комнате. Он стал
чувствовать её, ощущать её запах даже на расстоянии. Почему она пахла ванилью,
а не чужой спермой? Что с ней не так? А может, это с ним что-то не так? Может,
это его мозг дал сбой и уступил место животным инстинктам?
Сейчас,
наблюдая за ней со стороны, как заботливо пересаживает дочку из коляски в
тележку для продуктов и с задорным смехом мчится с малышкой в зал супермаркета,
он не понимал, как шлюха может быть такой… Такой живой, жизнерадостной, любящей
матерью. Как может светиться чистотой, когда на самом деле она должна быть
грязной и отвратительной. Как может сиять её белая кожа. Как может быть так,
чтобы ему хотелось коснуться её своими руками?
И почему он
так помешался на ней? До дрожи и искр из глаз. До трясучки, до бешенства и
западающей клеммы. Этот вопрос он задавал себе уже тысячу раз, но так и не смог
найти на него ответ.
Прошёл мимо
кассы и медленно направился за ней. За своей одержимостью, за своей девочкой.
За шлюхой этой проклятой, пропитавшей его какой-то отравой.
Следовал за
ней осторожно, стараясь не привлекать внимание. Не хотелось, чтобы увидела его
сейчас. Она испугается и запаникует, а ему это сейчас никак не нужно. Потом,
когда он украдёт её у Банкира, когда заберёт себе, пусть хоть обвоется, хоть
обкричится там, в его стенах.
ГЛАВА 1
Я стала стриптизёршей
в девятнадцать, через несколько месяцев после того, как родила дочку –
единственный лучик в беспросветной тьме. Всё начиналось до банального просто…
Залетела от мажорика, влюбившись в него, как тогда казалось, с первого взгляда,
а когда сказала ему, что беременна, была послана далеко и надолго. Счастливый
папочка исчез из моей жизни так же быстро, как и появился в ней. И главное,
бесследно.
Нет, он не
бедствовал, и жениться на мне я не просила. Я вообще ничего не просила и не
требовала. Я лишь хотела, чтобы у моего ребёнка был отец. Его, однако,
отцовство не обрадовало.