Последней фразой он вскинулся и, не надеясь на ответ, продолжил:
– Для примера: не стоит в общественном месте пытаться разглядеть направленный микрофон – у них удаление до пятидесяти метров, так что все равно не увидите. Нужно просто всегда думать, что он есть и батарейки в нем отнюдь не севшие, поэтому пишет он четко. А коли так, то за речью своей надо следить и по возможности разговаривать образами, ассоциациями личными, словом, так, чтобы смысл до конца понимали только вы и ваш собеседник… Идем дальше: в полевых условиях «кафе – улица» ваш разговор может слышать сотрудник наружного наблюдения. Увидеть наружку можно, но это другая история и разговор отдельный. Если стоит задача полного контроля, то радиомикрофоны ухитряются прикрепить и на одежду, и в машину. Или устанавливают стационарные в квартире. Последние, кстати, лучше всего по качеству. Они, как правило, дают неплохие результаты, но при этом очень трудоемкие и зависят от массы частностей, так что используют их редко, только по особым случаям…
– А для нас каждый такой случай в России – особый, – вставил Стас.
– А вот комментировать меня не нужно! – огрызнулся Специалист.
Он видел, что ребята не из пугливых, но своими репликами они его отвлекали. Глотнув кофе, «учитель» агрессивно продолжил:
– А что касается географического места Русь… В Неметчине я вам также не советую на всю ивановскую кричать. Тем более что демократия и коза ностра у них сочетание довольно сомнительное. Продолжим… Никогда не говорите «прослушка» и «слежка». Вы джентльмены удачи или журналисты?! Запомните, есть мероприятие «двойка», или ПТП[2]. Не запоминайте, как расшифровывается ПТП, – просто ПТП. Ферштейн?
– ДТП… ПТП… – поразмышлял вслух мистер Чёрный, скрипнув кожей щегольской куртки.
– Основной принцип всех разведок мира: ноль информации всегда лучше, нежели ложь. Лжи надо учиться, ложь можно распутать. Самое страшное оружие – молчание. Я бы его вообще запретил в эфире специальным указом.
– Это как в прокуратуре пятьдесят первая статья? – с ухмылкой понял Эдик.
– А ты что, людей убивать собрался? – конкретизировал Спец.
– Да Господь с вами!
– Тогда видь разницу: есть прокурорские подследственности, а есть ментовские. Я это говорю не для того, чтобы цепляться, а для того, чтобы вы услышали нюансы. Нюансы – это бахрома. Именно в ней все и всегда путаются. Вам не надо знать тонкости. Знайте одно: прослушать можно все и всех.