– А-а-а! Попался, сучёныш!!! По карманам лазать надумал!!!
От неожиданности он чуть не ляпнул, что он не лазал никуда, но вовремя опомнился и лишь громко замычал. Мужик неопрятного вида, с явными признаками бомжевания, трепал пацана и причитал, что его обокрали и вор пойман с поличным.
Собралась толпа зевак.
– Да что у тебя красть, Бичара? – заржал кто-то из толпы. – Если только паразитов?!
– Украл! Кошель мой украл! А я вчера три спорана заработал, вот, пришёл к Чафе, за покупками, хвать, а кошелёчка-то и нету! Тю-тю кошелёчек! – распинался вонючий мужик. – А этот вот тёрся рядом, я сообразил, что он подрезал!
– Да гонишь ты, это же тот малой, с арены, – крикнули из толпы.
– Да, да точно, – подтвердил рядом стоящий рейдер, – видел я его, хорошо дрался.
– Базиля это пацан, – вышел Чафа из-за прилавка. – Пусти пацана, падаль.
– Да ты глянь на него, это не щипач, гонишь ты, Бичара, – заржал какой-то подросток.
– А вы кармашки его проверьте сначала, а потом заступайтесь, – язвительно заявил бомж, держа «вора» за свитер.
– А ну, малой, выворачивай карманы. – приказал Чафа.
Взрывник со спокойной душой сунул руки в брюки и в удивлении замер. Да, там, действительно, лежало то, чего быть не должно было.
– Вот! Вот он мой кошелёчек! – задёргался и завопил бомж. – Три спорана там! Вчера у Мулы заработал, можете спросить!
Чафа взял тряпичный мешочек с тесёмками из руки Взрывника и высыпал на свою ладонь ровно три спорана. Люди забубнили.
Мальчик задёргался и замычал, это была явная подстава. Как он хотел сказать всем об этом и ещё сказать, чтобы позвали Базиля, он-то точно разберётся в этой ситуации.
– Чего делать будешь с вором? – спросил знакомый противный голос.
– А чего с ним делать, на органы загоню или продам кому. Хочешь – купи раба! – радостно предложил Бичара, сияя от счастья, и закатил глаза к потолку, делая вид, что думает, – за три горошины!
– Добро! – тут же ответил мужик, похожий на крысу, и торопливо пожал бомжу руку, фиксируя сделку.
В толпе прошелестели удивлённые возгласы.
– Подстава, явная подстава, – переговаривались свидетели.
– Даю пять! – крикнули из толпы.
Все оглянулись – кто это там такой щедрый?
Бомжара скуксил печальную мину и тоскливо посмотрел на свою руку, которая ещё была в руке Кидиса. Распихивая народ, в центр вышел тот самый пожилой мужчина, который орал на ринге в матюгальник.